Обо мне либо хорошо, либо Макае Тенткё в морду…
Я дятел, да. В принципе, совершенно левая история, еще и адски спойлерная. И происходящая лет... эммм... 13-14 спустя основных событий.
Но она ко мне как пристала - пришлось ее писать, чтоб отделаться.
День рождения
Кейнари раздраженно барабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– И когда ты вернешься? – наконец спросила она.
– Не раньше, чем через месяц, – Рэниар раздраженно перелистывал содержимое толстой папки. Бумаг, которые требовали немедленного рассмотрения и подписания, было удручающе много, а время поджимало.
– Я надеюсь, ты помнишь, – не отставала Кейнари, – что через две недели день рождения Кирела?
– Я не успею, – коротко отрезал Рэниар. Стоявший рядом офицер попытался было незаметно подложить под локоть начальства еще одну папку с бумагами, но был за этим замечен и одарен взглядом, полным ненависти.
– Ему исполнится семь, – продолжала гнуть свое принцесса.
читать дальшеРэниар перевел тяжелый взгляд с адъютанта на жену и мрачно бросил:
– Оставьте нас.
– Но срочные бумаги, господин командор… – попытался было заикнуться офицер.
– Вон! – коротко рыкнул Рэниар. Гвардеец поспешно выскочил из кабинета. Командор раздраженно захлопнул папку.
– Это поход, совместный с военными частями сразу двух соседних государств, – вкрадчиво начал он. – Как ты понимаешь, сроки подобных мероприятий устанавливаю не я, и повлиять на них я никоим образом не могу. Переговоры велись полтора года, и сейчас важно, чтобы все прошло хорошо. Я не могу оставить Корпус без присмотра только потому, что у моего ребенка день рождения. Кирел уже не маленький и понимает, что я бываю занят.
– Это первая важная дата в его жизни!
Семилетие действительно было принято отмечать как первый значимый день рождения. Считалось, что с этого возраста с ребенком начинают заниматься домашние учителя, чтобы три года спустя, в десять лет, он был готов к тому, чтобы приступить к серьезной учебе под руководством наставника благородных отпрысков. Правда, во многих семьях домашнее обучение в действительности начиналось гораздо раньше. В доме Лорар не уделяли большого внимания воинским навыкам, но Флаурос, дом Рэниара, напротив с детства приучал сыновей к фехтованию и верховой езде. Поэтому Кирел и его младший брат уже некоторое время занимались со специально нанятым тренером.
Пыталась не отставать от мальчишек и Лиара, их младшая сестра. Она старалась во всем подражать братьям и, увидев, что они тренируются с деревянными мечами, закатила настоящий скандал, когда ей не дали такой же.
Кейнари спорить с ребенком не стала, предложив спросить разрешения у отца. Рэниар же, не особенно вдаваясь в подробности, разрешил. Правда, спустя некоторое время, оказавшись поставленным перед суровой реальностью в виде бегающей по имению с боевыми криками и тренировочным мечом четырехлетней дочери, он искренне изумился.
– Ты же сам ей позволил, – невинно сообщила Кейнари.
Рэниар задумался.
– Вообще-то, – наконец вкрадчиво заметил он, – я не ожидал, что это что-то значит.
– Ты же глава семьи, – злорадно напомнила ему жена.
– Да, но обычно в вопросах воспитания детей ты принимаешь решения сама, и я как-то не ожидал, что мое разрешение будет иметь какие-то последствия, – честно ответил командор.
– То есть тебя не устраивает, что я прислушиваюсь к твоему мнению?
– Да не то чтобы, – уныло откликнулся Рэниар, сообразив, что его весьма изящно и неуклонно привлекли к участию в семейных делах. В последние годы ему удалось наконец освоить сложный, но необходимый навык – вовремя закрывать рот. То есть делать это тогда, когда жена на него просто обижалась, не дожидаясь момента, когда она начнет швырять в него подручными предметами.
Обычно Кейнари не лезла в вопросы его службы, с уважением относясь ко всем делам Корпуса. Но иногда на нее все же находило.
– Первая – не последняя, – отрезал Рэниар. – Такое ощущение, что у него единственный день рождения в жизни.
– У тебя каждое семейное событие – не последнее, – огрызнулась Кейнари.
Командор обреченно возвел глаза к потолку.
– Вообще я уже пять минут как нахожусь на заседании министерства, – пресек он дальнейшие обсуждения, поднимаясь из-за стола.
– То есть ты не приедешь? – в спину ему еще раз возмутилась Кейнари.
– Посмотрим, – огрызнулся Рэниар уже из приемной.
– Но бумаги… – донеслась оттуда робкая попытка адъютанта, прерванная категоричным:
– Уволю! К чертям!
***
Риан сильно изменился за последние тринадцать лет. Снова зацвели розарии, сад встречал уже не пылью и ямами, а ровными дорожками и пышными ухоженными деревьями. Башни замка тянулись к небу свежей глазурованной черепицей, и окрестное население начинало уже забывать, что еще не так давно здесь был разбойничий притон.
Новый хозяин самым жестким образом пресек творившийся здесь беспорядок, и уже пару лет спустя стало очевидно, что обнищание дома Лорар объяснялось лишь стремительным утеканием денег в карманы бывшего управляющего и его подельников. Плодородные поля провинции Ниэ, в незначительной степени пострадавшие от заражения, давали прекрасные урожаи бесценного для голодающей страны хлеба. Даже при том, что Рэниар под страхом смерти запретил своим представителям взвинчивать цены на зерно, финансовые дела дома заметно пошли в гору.
Гости начали съезжаться в имение за несколько дней до праздника. Приглашенных было немного. Хотя желающих попасть на семилетие наследника Рэниара Флаурос было бы хоть отбавляй, Кейнари решила ограничиться лишь родственниками и близкими друзьями.
Праздник хотели устроить в саду, но погода подвела. Еще с вечера начали собираться тучи, которые к утру затянули все небо низким серым пологом. К полудню начал накрапывать мелкий раздражающий дождик, поэтому столы пришлось спешно переносить в главный зал замка.
Застолье было в самом разгаре. Пока взрослые беседовали, разбившись на небольшие компании, ватага детей с именинником во главе затеяли игру в ловцов и тварей между праздничными столами. Периодически раздавались боевые вопли, визги, звон подпрыгивающей на столах посуды, лай Шэра – огромного серого пса размером с небольшого теленка, подаренного Рэниаром детям несколько лет назад. Вообще-то он должен был изображать в игре ловчую собаку. Но, поскольку он совершенно отказывался ловить «тварей» и только вилял хвостом и лез лизаться, то его самого понизили до роли твари. Храбрые ловцы теперь мужественно ползли к своей цели под столом. Шэр с интересом разглядывал бурно колышущийся край скатерти и иногда азартно подгавкивал, ожидая, когда хозяева вылезут наружу поиграть. Взрослые только досадливо морщились, когда им отдавливали ноги, но прекращать безобразие не спешили – все-таки сегодня был детский праздник.
Старая служанка, проходя мимо окна, уставилась на что-то на улице с большим интересом, затем поймала взгляд хозяйки и поманила ее рукой. Кейнари извинилась перед гостями, выскользнула из-за стола и, подойдя к окну, выглянула наружу.
Дождь уже не моросил, а лил, покрывая лужи пузырями. В ворота въезжал всадник. Вороная лошадь в мыле и грязи устало вышагивала по воде, залившей двор. Плащ всадника из толстой ткани промок и тяжело лип к лошадиным бокам. Хотя капюшон скрывал лицо человека, Кейнари по фигуре узнала мужа.
Шлепая по лужам, навстречу ему через двор уже бежало несколько слуг. Рэниар соскочил с седла, перебросил конюху поводья коня и поспешно взбежал по ступенькам к дверям.
– Кирел, – еще не совсем веря своим глазам позвала Кейнари, – там папа приехал.
Мальчишка изумленно посмотрел на нее, потом кинулся к окну, но командор уже успел скрыться за дверью, и ватага детей во главе с именинником, громко гомоня, помчалась в вестибюль. Взрослые последовали за ними.
Рэниар как раз снимал плащ, когда вся толпа вывалилась на верхнюю площадку лестницы. С его одежды текло, потемневшие от воды пряди волос прилипли ко лбу. Восторженный вопль «Папа!» заставил его вовремя обернуться и, поспешно бросив плащ на руке слуге, поймать в полете сына, влетевшего в него со скоростью брошенного мяча. Следом на него налетел и младший сын, а затем и дочь. От третьего толчка командор уже заметно пошатнулся, но устоял. Следом за детьми примчался и Шэр, радостно молотя хвостом, но на него Рэниар сразу рявкнул «Лежать!» настолько категорично, что некоторые гости тоже поймали себя на желании на всякий случай лечь на пол.
Кейнари, скромно потупившись, стояла рядом с мужем. Ей тоже очень хотелось повиснуть у него на шее, но при гостях она стеснялась. Командор тем временем выудил из складок своего плаща длинный сверток и вручил его сыну. Кирел восторженно вцепился в подарок и принялся его разворачивать. Внутри оказались небольшие ножны с мечом, рассчитанным на детскую руку. Пока мальчишка восторженно изучал тонкую гравировку на клинке, изображающую припавшего на лапы крылатого пса, и оплетенную ремнем рукоять, Кейнари рискнула осторожно высказать свои опасения:
– А он не порежется?
– Он же не заточен, чем там резаться, – пожал плечами Рэниар, с улыбкой наблюдая реакцию сына на подарок. Затем он обвел взглядом собравшихся гостей
– Я рад видеть всех вас в этом доме, – как всегда, не тратя время на предисловия, поприветствовал всех он. – К сожалению, мне придется вас ненадолго покинуть, чтобы привести себя в более подходящий для праздника вид, – командор картинно развел руками, с рукавов со смачным хлюпаньем закапало на пол.
Кейнари, улыбнувшись гостям, шмыгнула вслед за мужем и вполголоса спросила:
– Ты надолго?
– До утра, – так же тихо ответил он.
***
С появлением хозяина застолье пошло еще веселее. Гости с удовольствием пересказывали Рэниару пропущенные им за последние несколько недель отсутствия столичные новости, некоторые из которых командор комментировал так, что комната взрывалась смехом.
Вдохновленные весельем взрослых, дети разыгрались пуще прежнего. Когда в очередной раз из-под стола раздались боевые выкрики, посуда на столе с жалобным звоном подпрыгнула. Рэниар бодро поймал в воздухе свой бокал с вином, не дав ему опрокинуться. Многие присутствующие, не обладающие превосходными рефлексами профессионального ловца, покосились на него с завистью.
Командор мило улыбнулся гостям, пошарил рукой под столом, наугад выдернул первое попавшееся тело, которое оказалось его собственным младшим сыном, и вкрадчиво сообщил:
– Мне кажется, все твари уже в библиотеке. Кыш все туда!
– Там же нельзя играть, – донеслось из-под стола.
– Сегодня – можно, – уверенно заявил Рэниар.
– Ура, в библиотеку!!!
Банда с боевыми воплями бросилась на выход из зала.
Взрослые выдохнули с облегчением.
***
Мальчишки, наигравшись, заснули моментально, как убитые. А вот набегавшаяся Лиара никак не могла успокоиться, закапризничала, и Кейнари пришлось долго ее укачивать, прежде чем ребенок наконец заснул. Можно было, конечно, оставить эту проблему нянькам, но принцесса много возилась с детьми сама, и они привыкли, что их укладывает мать.
Когда она в конце концов сдала дочь с рук на руки служанкам и вернулась в комнату, Рэниар вроде бы уже спал. Была глубокая ночь, и даже самые стойкие гости разошлись наконец по своим комнатам. До рассвета оставалось всего несколько часов. Кейнари тихонько шмыгнула под одеяло, стараясь не разбудить мужа, но ее тут же обняли и бесцеремонно притянули к себе.
– Я думала, ты уже спишь, – изумилась принцесса.
– Практически, – сонно признался Рэниар, не открывая глаз. – Хотя жа-а-алко…
– Ты хотя бы прошлую ночь спал? – спросила она.
– Ага, – не очень искренне ответил командор и, поскольку Кейнари с большим сомнением хмыкнула, пояснил: – Полчаса на постоялом дворе, пока мне новую лошадь искали.
– Ну вот, – жалобно призналась принцесса, – теперь меня мучает совесть, что я заставила тебя приехать.
– Правильно, мучайся, женщина! – не упустил, конечно, шанса поязвить командор.
– Ты бы хоть сопровождающих с собой взял. А то я теперь буду переживать, что некому будет поднять тебя из лужи, когда ты завтра заснешь прямо на лошади, – не осталась она в долгу.
– Эй! Это кто бы кого еще из лужи поднимал!
Кейнари снова скептически хмыкнула.
Рэниар возмущенно посопел, но спорить дальше не стал – все-таки спать хотелось слишком сильно, чтобы среди ночи соревноваться в остроте языка. Он немного помолчал, а потом уже совсем другим тоном тихо сказал:
– На самом деле, хорошо, что я приехал…
– Спи уже, – откликнулась Кейнари.
Рэниар уткнулся носом ей в плечо. За это он тоже ее любил – ей не нужно было ничего объяснять. А еще за то, что она смогла построить эту семью так, как никогда не смог бы он. За то, что в любое время дня и ночи он мог вернуться в этот дом, где его всегда ждут. За то, что она принимала его любым, но спорила и ругалась с ним, когда считала, что так нужно, и ему приходилось идти на уступки и меняться.
***
Рэниар уезжал на рассвете. Замок еще только начинал просыпаться, но уже сновали по коридорам слуги. Старенький Ристер, как многие старики, мало спавший по ночам, бодрее всех ковылял по залам с палочкой. Некоторые гости тоже выглянули из комнат, заставив себя встать в такую рань, чтобы пожелать хозяину хорошей дороги.
Заспанная Кейнари терпеливо ждала, пока муж застегнет все ремни от ножен, держа в руках его плащ. Новый, потому что вчерашний за ночь так и не просох.
– Папа, – раздался голос с лестницы. Заспанный Кирел стоял на верхней площадке, протирая глаза, за ним суетливо выскочила служанка.
– Простите, госпожа, – виновато затараторила она, – он никак не хотел спать дальше, сам вскочил и побежал…
Принцесса отмахнулась от няньки. Кирел поспешно сбежал по ступенькам вниз.
– Па-а-ап… – жалобно протянул он.
– Что, мой хороший? – Рэниар подхватил сына на руки.
– А ты скоро вернешься?
– Я не знаю, солнце мое. Как только закончу все дела. Но я постараюсь поскорее.
– Честно?
– Абсолютно.
– Пап… А можно… – дальше мальчишка что-то зашептал на ухо отцу. Рэниар серьезно выслушал, потом внезапно усмехнулся.
– Ага.
– Точно? – переспросил мальчишка.
– Точно, – подтвердил Рэниар.
– Что? – подозрительно заинтересовалась Кейнари. – О чем это вы так?
Оба обернулись к ней, совершенно одинаково ухмыльнулись и хором ответили:
– Ничего!
В такие моменты становилось особенно заметно, насколько Кирел похож на отца. Те же черты лица, те же каштановые, с каждым годом все больше рыжеющие волосы. Теперь он еще и ухмыляться так же научился, поганец!
Принцесса схватилась за голову.
– Что бы там ни было, я не хочу об этом ничего знать, усекли? – сварливо предупредила она.
Они переглянулись и снова хором протянули:
– Ага, – причем принцесса слишком хорошо знала: что у отца, что у сына такое «ага» не предвещает ничего хорошего и означает: «А мы все равно сделаем по-своему».
Когда стук копыт показал, что Рэниар покинул замок, Кирела после короткой перепалки удалось все-таки отправить обратно в комнату досыпать, и нянька увела его в детскую. Кейнари задумчиво остановилась посреди вестибюля, размышляя, стоит ли малодушно поступить так же и вернуться в спальню или все-таки приказать слугам накрывать ранний завтрак.
Ристер осторожно опустился на стоявшее у стены кресло, аккуратно пристроив рядом свою палочку.
– Я опасался, что никогда этого не увижу, – признался он. – Господин Рэниар ненавидел своего отца и не хотел быть на него похожим, но тем не менее он рисковал скопировать его, потому что никакие другие семейные отношения ему не знакомы. Я очень рад, что вы смогли показать ему совсем другой тип семьи. Дети его очень любят.
– Да, и шкодят все вчетвером…
Ристер негромко рассмеялся.
– Вы сами в глубине души знаете, как это ценно, – сказал он. – У вас замечательная семья.
– Ага, замечательная, – мрачно протянула Кейнари, гадая, какую очередную детскую шалость напоследок успел поощрить Рэниар. – Только иногда напоминает сумасшедший дом.
– Любая хорошая семья иногда напоминает сумасшедший дом, – хмыкнул проходивший мимо Лиэн. – Просто некоторым семьям удачно удается скрывать это при посторонних…
Но она ко мне как пристала - пришлось ее писать, чтоб отделаться.
День рождения
Кейнари раздраженно барабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– И когда ты вернешься? – наконец спросила она.
– Не раньше, чем через месяц, – Рэниар раздраженно перелистывал содержимое толстой папки. Бумаг, которые требовали немедленного рассмотрения и подписания, было удручающе много, а время поджимало.
– Я надеюсь, ты помнишь, – не отставала Кейнари, – что через две недели день рождения Кирела?
– Я не успею, – коротко отрезал Рэниар. Стоявший рядом офицер попытался было незаметно подложить под локоть начальства еще одну папку с бумагами, но был за этим замечен и одарен взглядом, полным ненависти.
– Ему исполнится семь, – продолжала гнуть свое принцесса.
читать дальшеРэниар перевел тяжелый взгляд с адъютанта на жену и мрачно бросил:
– Оставьте нас.
– Но срочные бумаги, господин командор… – попытался было заикнуться офицер.
– Вон! – коротко рыкнул Рэниар. Гвардеец поспешно выскочил из кабинета. Командор раздраженно захлопнул папку.
– Это поход, совместный с военными частями сразу двух соседних государств, – вкрадчиво начал он. – Как ты понимаешь, сроки подобных мероприятий устанавливаю не я, и повлиять на них я никоим образом не могу. Переговоры велись полтора года, и сейчас важно, чтобы все прошло хорошо. Я не могу оставить Корпус без присмотра только потому, что у моего ребенка день рождения. Кирел уже не маленький и понимает, что я бываю занят.
– Это первая важная дата в его жизни!
Семилетие действительно было принято отмечать как первый значимый день рождения. Считалось, что с этого возраста с ребенком начинают заниматься домашние учителя, чтобы три года спустя, в десять лет, он был готов к тому, чтобы приступить к серьезной учебе под руководством наставника благородных отпрысков. Правда, во многих семьях домашнее обучение в действительности начиналось гораздо раньше. В доме Лорар не уделяли большого внимания воинским навыкам, но Флаурос, дом Рэниара, напротив с детства приучал сыновей к фехтованию и верховой езде. Поэтому Кирел и его младший брат уже некоторое время занимались со специально нанятым тренером.
Пыталась не отставать от мальчишек и Лиара, их младшая сестра. Она старалась во всем подражать братьям и, увидев, что они тренируются с деревянными мечами, закатила настоящий скандал, когда ей не дали такой же.
Кейнари спорить с ребенком не стала, предложив спросить разрешения у отца. Рэниар же, не особенно вдаваясь в подробности, разрешил. Правда, спустя некоторое время, оказавшись поставленным перед суровой реальностью в виде бегающей по имению с боевыми криками и тренировочным мечом четырехлетней дочери, он искренне изумился.
– Ты же сам ей позволил, – невинно сообщила Кейнари.
Рэниар задумался.
– Вообще-то, – наконец вкрадчиво заметил он, – я не ожидал, что это что-то значит.
– Ты же глава семьи, – злорадно напомнила ему жена.
– Да, но обычно в вопросах воспитания детей ты принимаешь решения сама, и я как-то не ожидал, что мое разрешение будет иметь какие-то последствия, – честно ответил командор.
– То есть тебя не устраивает, что я прислушиваюсь к твоему мнению?
– Да не то чтобы, – уныло откликнулся Рэниар, сообразив, что его весьма изящно и неуклонно привлекли к участию в семейных делах. В последние годы ему удалось наконец освоить сложный, но необходимый навык – вовремя закрывать рот. То есть делать это тогда, когда жена на него просто обижалась, не дожидаясь момента, когда она начнет швырять в него подручными предметами.
Обычно Кейнари не лезла в вопросы его службы, с уважением относясь ко всем делам Корпуса. Но иногда на нее все же находило.
– Первая – не последняя, – отрезал Рэниар. – Такое ощущение, что у него единственный день рождения в жизни.
– У тебя каждое семейное событие – не последнее, – огрызнулась Кейнари.
Командор обреченно возвел глаза к потолку.
– Вообще я уже пять минут как нахожусь на заседании министерства, – пресек он дальнейшие обсуждения, поднимаясь из-за стола.
– То есть ты не приедешь? – в спину ему еще раз возмутилась Кейнари.
– Посмотрим, – огрызнулся Рэниар уже из приемной.
– Но бумаги… – донеслась оттуда робкая попытка адъютанта, прерванная категоричным:
– Уволю! К чертям!
***
Риан сильно изменился за последние тринадцать лет. Снова зацвели розарии, сад встречал уже не пылью и ямами, а ровными дорожками и пышными ухоженными деревьями. Башни замка тянулись к небу свежей глазурованной черепицей, и окрестное население начинало уже забывать, что еще не так давно здесь был разбойничий притон.
Новый хозяин самым жестким образом пресек творившийся здесь беспорядок, и уже пару лет спустя стало очевидно, что обнищание дома Лорар объяснялось лишь стремительным утеканием денег в карманы бывшего управляющего и его подельников. Плодородные поля провинции Ниэ, в незначительной степени пострадавшие от заражения, давали прекрасные урожаи бесценного для голодающей страны хлеба. Даже при том, что Рэниар под страхом смерти запретил своим представителям взвинчивать цены на зерно, финансовые дела дома заметно пошли в гору.
Гости начали съезжаться в имение за несколько дней до праздника. Приглашенных было немного. Хотя желающих попасть на семилетие наследника Рэниара Флаурос было бы хоть отбавляй, Кейнари решила ограничиться лишь родственниками и близкими друзьями.
Праздник хотели устроить в саду, но погода подвела. Еще с вечера начали собираться тучи, которые к утру затянули все небо низким серым пологом. К полудню начал накрапывать мелкий раздражающий дождик, поэтому столы пришлось спешно переносить в главный зал замка.
Застолье было в самом разгаре. Пока взрослые беседовали, разбившись на небольшие компании, ватага детей с именинником во главе затеяли игру в ловцов и тварей между праздничными столами. Периодически раздавались боевые вопли, визги, звон подпрыгивающей на столах посуды, лай Шэра – огромного серого пса размером с небольшого теленка, подаренного Рэниаром детям несколько лет назад. Вообще-то он должен был изображать в игре ловчую собаку. Но, поскольку он совершенно отказывался ловить «тварей» и только вилял хвостом и лез лизаться, то его самого понизили до роли твари. Храбрые ловцы теперь мужественно ползли к своей цели под столом. Шэр с интересом разглядывал бурно колышущийся край скатерти и иногда азартно подгавкивал, ожидая, когда хозяева вылезут наружу поиграть. Взрослые только досадливо морщились, когда им отдавливали ноги, но прекращать безобразие не спешили – все-таки сегодня был детский праздник.
Старая служанка, проходя мимо окна, уставилась на что-то на улице с большим интересом, затем поймала взгляд хозяйки и поманила ее рукой. Кейнари извинилась перед гостями, выскользнула из-за стола и, подойдя к окну, выглянула наружу.
Дождь уже не моросил, а лил, покрывая лужи пузырями. В ворота въезжал всадник. Вороная лошадь в мыле и грязи устало вышагивала по воде, залившей двор. Плащ всадника из толстой ткани промок и тяжело лип к лошадиным бокам. Хотя капюшон скрывал лицо человека, Кейнари по фигуре узнала мужа.
Шлепая по лужам, навстречу ему через двор уже бежало несколько слуг. Рэниар соскочил с седла, перебросил конюху поводья коня и поспешно взбежал по ступенькам к дверям.
– Кирел, – еще не совсем веря своим глазам позвала Кейнари, – там папа приехал.
Мальчишка изумленно посмотрел на нее, потом кинулся к окну, но командор уже успел скрыться за дверью, и ватага детей во главе с именинником, громко гомоня, помчалась в вестибюль. Взрослые последовали за ними.
Рэниар как раз снимал плащ, когда вся толпа вывалилась на верхнюю площадку лестницы. С его одежды текло, потемневшие от воды пряди волос прилипли ко лбу. Восторженный вопль «Папа!» заставил его вовремя обернуться и, поспешно бросив плащ на руке слуге, поймать в полете сына, влетевшего в него со скоростью брошенного мяча. Следом на него налетел и младший сын, а затем и дочь. От третьего толчка командор уже заметно пошатнулся, но устоял. Следом за детьми примчался и Шэр, радостно молотя хвостом, но на него Рэниар сразу рявкнул «Лежать!» настолько категорично, что некоторые гости тоже поймали себя на желании на всякий случай лечь на пол.
Кейнари, скромно потупившись, стояла рядом с мужем. Ей тоже очень хотелось повиснуть у него на шее, но при гостях она стеснялась. Командор тем временем выудил из складок своего плаща длинный сверток и вручил его сыну. Кирел восторженно вцепился в подарок и принялся его разворачивать. Внутри оказались небольшие ножны с мечом, рассчитанным на детскую руку. Пока мальчишка восторженно изучал тонкую гравировку на клинке, изображающую припавшего на лапы крылатого пса, и оплетенную ремнем рукоять, Кейнари рискнула осторожно высказать свои опасения:
– А он не порежется?
– Он же не заточен, чем там резаться, – пожал плечами Рэниар, с улыбкой наблюдая реакцию сына на подарок. Затем он обвел взглядом собравшихся гостей
– Я рад видеть всех вас в этом доме, – как всегда, не тратя время на предисловия, поприветствовал всех он. – К сожалению, мне придется вас ненадолго покинуть, чтобы привести себя в более подходящий для праздника вид, – командор картинно развел руками, с рукавов со смачным хлюпаньем закапало на пол.
Кейнари, улыбнувшись гостям, шмыгнула вслед за мужем и вполголоса спросила:
– Ты надолго?
– До утра, – так же тихо ответил он.
***
С появлением хозяина застолье пошло еще веселее. Гости с удовольствием пересказывали Рэниару пропущенные им за последние несколько недель отсутствия столичные новости, некоторые из которых командор комментировал так, что комната взрывалась смехом.
Вдохновленные весельем взрослых, дети разыгрались пуще прежнего. Когда в очередной раз из-под стола раздались боевые выкрики, посуда на столе с жалобным звоном подпрыгнула. Рэниар бодро поймал в воздухе свой бокал с вином, не дав ему опрокинуться. Многие присутствующие, не обладающие превосходными рефлексами профессионального ловца, покосились на него с завистью.
Командор мило улыбнулся гостям, пошарил рукой под столом, наугад выдернул первое попавшееся тело, которое оказалось его собственным младшим сыном, и вкрадчиво сообщил:
– Мне кажется, все твари уже в библиотеке. Кыш все туда!
– Там же нельзя играть, – донеслось из-под стола.
– Сегодня – можно, – уверенно заявил Рэниар.
– Ура, в библиотеку!!!
Банда с боевыми воплями бросилась на выход из зала.
Взрослые выдохнули с облегчением.
***
Мальчишки, наигравшись, заснули моментально, как убитые. А вот набегавшаяся Лиара никак не могла успокоиться, закапризничала, и Кейнари пришлось долго ее укачивать, прежде чем ребенок наконец заснул. Можно было, конечно, оставить эту проблему нянькам, но принцесса много возилась с детьми сама, и они привыкли, что их укладывает мать.
Когда она в конце концов сдала дочь с рук на руки служанкам и вернулась в комнату, Рэниар вроде бы уже спал. Была глубокая ночь, и даже самые стойкие гости разошлись наконец по своим комнатам. До рассвета оставалось всего несколько часов. Кейнари тихонько шмыгнула под одеяло, стараясь не разбудить мужа, но ее тут же обняли и бесцеремонно притянули к себе.
– Я думала, ты уже спишь, – изумилась принцесса.
– Практически, – сонно признался Рэниар, не открывая глаз. – Хотя жа-а-алко…
– Ты хотя бы прошлую ночь спал? – спросила она.
– Ага, – не очень искренне ответил командор и, поскольку Кейнари с большим сомнением хмыкнула, пояснил: – Полчаса на постоялом дворе, пока мне новую лошадь искали.
– Ну вот, – жалобно призналась принцесса, – теперь меня мучает совесть, что я заставила тебя приехать.
– Правильно, мучайся, женщина! – не упустил, конечно, шанса поязвить командор.
– Ты бы хоть сопровождающих с собой взял. А то я теперь буду переживать, что некому будет поднять тебя из лужи, когда ты завтра заснешь прямо на лошади, – не осталась она в долгу.
– Эй! Это кто бы кого еще из лужи поднимал!
Кейнари снова скептически хмыкнула.
Рэниар возмущенно посопел, но спорить дальше не стал – все-таки спать хотелось слишком сильно, чтобы среди ночи соревноваться в остроте языка. Он немного помолчал, а потом уже совсем другим тоном тихо сказал:
– На самом деле, хорошо, что я приехал…
– Спи уже, – откликнулась Кейнари.
Рэниар уткнулся носом ей в плечо. За это он тоже ее любил – ей не нужно было ничего объяснять. А еще за то, что она смогла построить эту семью так, как никогда не смог бы он. За то, что в любое время дня и ночи он мог вернуться в этот дом, где его всегда ждут. За то, что она принимала его любым, но спорила и ругалась с ним, когда считала, что так нужно, и ему приходилось идти на уступки и меняться.
***
Рэниар уезжал на рассвете. Замок еще только начинал просыпаться, но уже сновали по коридорам слуги. Старенький Ристер, как многие старики, мало спавший по ночам, бодрее всех ковылял по залам с палочкой. Некоторые гости тоже выглянули из комнат, заставив себя встать в такую рань, чтобы пожелать хозяину хорошей дороги.
Заспанная Кейнари терпеливо ждала, пока муж застегнет все ремни от ножен, держа в руках его плащ. Новый, потому что вчерашний за ночь так и не просох.
– Папа, – раздался голос с лестницы. Заспанный Кирел стоял на верхней площадке, протирая глаза, за ним суетливо выскочила служанка.
– Простите, госпожа, – виновато затараторила она, – он никак не хотел спать дальше, сам вскочил и побежал…
Принцесса отмахнулась от няньки. Кирел поспешно сбежал по ступенькам вниз.
– Па-а-ап… – жалобно протянул он.
– Что, мой хороший? – Рэниар подхватил сына на руки.
– А ты скоро вернешься?
– Я не знаю, солнце мое. Как только закончу все дела. Но я постараюсь поскорее.
– Честно?
– Абсолютно.
– Пап… А можно… – дальше мальчишка что-то зашептал на ухо отцу. Рэниар серьезно выслушал, потом внезапно усмехнулся.
– Ага.
– Точно? – переспросил мальчишка.
– Точно, – подтвердил Рэниар.
– Что? – подозрительно заинтересовалась Кейнари. – О чем это вы так?
Оба обернулись к ней, совершенно одинаково ухмыльнулись и хором ответили:
– Ничего!
В такие моменты становилось особенно заметно, насколько Кирел похож на отца. Те же черты лица, те же каштановые, с каждым годом все больше рыжеющие волосы. Теперь он еще и ухмыляться так же научился, поганец!
Принцесса схватилась за голову.
– Что бы там ни было, я не хочу об этом ничего знать, усекли? – сварливо предупредила она.
Они переглянулись и снова хором протянули:
– Ага, – причем принцесса слишком хорошо знала: что у отца, что у сына такое «ага» не предвещает ничего хорошего и означает: «А мы все равно сделаем по-своему».
Когда стук копыт показал, что Рэниар покинул замок, Кирела после короткой перепалки удалось все-таки отправить обратно в комнату досыпать, и нянька увела его в детскую. Кейнари задумчиво остановилась посреди вестибюля, размышляя, стоит ли малодушно поступить так же и вернуться в спальню или все-таки приказать слугам накрывать ранний завтрак.
Ристер осторожно опустился на стоявшее у стены кресло, аккуратно пристроив рядом свою палочку.
– Я опасался, что никогда этого не увижу, – признался он. – Господин Рэниар ненавидел своего отца и не хотел быть на него похожим, но тем не менее он рисковал скопировать его, потому что никакие другие семейные отношения ему не знакомы. Я очень рад, что вы смогли показать ему совсем другой тип семьи. Дети его очень любят.
– Да, и шкодят все вчетвером…
Ристер негромко рассмеялся.
– Вы сами в глубине души знаете, как это ценно, – сказал он. – У вас замечательная семья.
– Ага, замечательная, – мрачно протянула Кейнари, гадая, какую очередную детскую шалость напоследок успел поощрить Рэниар. – Только иногда напоминает сумасшедший дом.
– Любая хорошая семья иногда напоминает сумасшедший дом, – хмыкнул проходивший мимо Лиэн. – Просто некоторым семьям удачно удается скрывать это при посторонних…
@темы: Ловцы, ТВАРЬчество
-
-
18.10.2013 в 22:32-
-
18.10.2013 в 22:36читать дальше
-
-
18.10.2013 в 22:39-
-
18.10.2013 в 22:41-
-
18.10.2013 в 23:13-
-
18.10.2013 в 23:19Своих реальных родственников я не считаю, да)))
-
-
18.10.2013 в 23:25-
-
18.10.2013 в 23:29-
-
18.10.2013 в 23:35-
-
19.10.2013 в 00:03-
-
19.10.2013 в 01:19-
-
19.10.2013 в 01:36А вот)))