По идее здесь должна была быть
А в общем - с Наступающим вас!!!
Эльфийская колыбельнаяФЭНДОМ: белорский цикл Ольги Громыко, если можно считать это фэндомом
АВТОР: Jenny Li
НАЗВАНИЕ: Эльфийская колыбельная
ЖАНР: романс и, по-видимому, сонг-фик. Я плохо рублю в жанрах, если ошиблась – поправьте…
РЕЙТИНГ: PG-13
ДИСКЛЕЙМЕР: Все персонажи принадлежат Ольге Громыко, мои – только предположения об их дальнейшей судьбе. Фирма веников не вяжет, если что – то йад при нас…
ПРИМЕЧАНИЯ: Плоды измышлизмов на тему. Да, слюни-сопли, я в курсе. Да, я помню, что праздника Нового года у Громыко нет. Давайте назовем так ночь излома зимы, ок? Так что действие происходит несколько лет спустя после событий «Верховной ведьмы» и в то же самое время года, что события «Верных врагов».
Зима выдалась снежная. Белые мохнатые шапки лежали на лапах елей. Высокие сугробы выстроились вдоль дороги. Поля укутались в толстое снежное одеяло, согревавшее где-то глубоко в недрах земли зерна озимых, обещая хороший урожай. Россыпь огоньков в окнах домов потихоньку тлела в самой глубине долины, окруженной побелевшими и утонувшими в сугробах лесами. В общем, ничто не отличало зиму в долине вампиров от этого времени года в любом другом месте.
Однако большинство окон в этот новогодний вечер было темно. Почти все население долины собралось в Доме Совещаний. Еще бы, ведь сегодня ночь Нового Года, а значит – большой праздник! Ярко горят свечи и магические шары, столы ломятся от еды и разнообразных вин, в зале стоит одобрительный гомон – заезжие менестрели только что закончили свое выступление.
Певица – статная золотоволосая полуэльфка – почтительно поклонилась Повелителю. Зал взорвался громкими восторженными криками – певица действительно была великолепна, не зря она имела большой успех даже в самом Ясневом Граде, и это при том, что эльфы обычно довольно презрительно относятся к полукровкам.
Певица снова поклонилась и в очередной раз взглянула на Повелителя и его жену. Нет, все-таки странная пара. Не редко случается, что вампиры женятся на человеческих женщинах. Но вот чтобы Повелитель Долины, да еще и единственный в долине Повелитель женился на рыжей девчонке – вот это уже из ряда вон выходящий случай.
Но дело не только в этом. Глядя на жену Повелителя, полуэльфка не может отделаться от мысли, что уже некогда видела это лицо в обрамлении золотисто-рыжих волос… И у годовалой девочки, сидящей у нее на коленях, такие же волосы, как у матери. Да, конечно! Хоть это было давно, но такое не забывается…
«Последние десять поколений в нашей семье рождаются исключительно девочки, причем – фамильная черта! – золотисто-рыжие и сероглазые! - И это несмотря на такую же фамильную тягу к блондинам!»
Да, странные узоры иногда выплетает жизнь. Вот и не верь после этого в судьбу… Тяга к блондинам и вправду наследственная…
По залу все еще несется одобрительный гул, но Повелитель уже собирается встать из-за стола: малышка засыпает на коленях у матери, да и у ее родителей был нелегкий день. Впрочем, у них все дни обычно нелегкие: у Повелителя и Верховной Ведьмы всегда полно дел.
– Прошу прощения, Повелитель! – неожиданно кланяется полуэльфка. – Я бы хотела исполнить еще одну песню – в честь Вашей дочери.
Если даже вампир и удивился, он все равно никогда этого не покажет. Лишь короткое мгновение раздумий и согласный кивок, но это певице и нужно. Лютнист снова подхватывает свой инструмент и тихо перебирает струны, ожидая начала песни. Ни один менестрель еще не сочинял этой колыбельной. Но она знает, что споет ее, как надо, потому что эти строки давно уже написаны. Звериным следом на снегу. Языками пламени. Каплями крови на каменной кладке. Прошлым и Настоящим.
Спи, принцесса, баю-бай!
Свои глазки закрывай.
Кони мчатся по волнам,
Сны несут на землю к нам.
Гривы белы, как туман,
Пеной льнут они к волнам.
Цокот кованых копыт
Шум прибоя утаит.
Звезд небесных хоровод
Путь укажет им с высот.
Всякой твари на земле
Сон придет в полночной мгле.
Было этот или нет?
Сумрак это или свет?
Может – будет, может – есть…
Снов и звезд в ночи не счесть.
Может – сказка, может – быль.
Может – мрамор, может – пыль.
Может – память, может – сон.
Тень плетет здесь свою узор.
Тонкой вязью на клинке,
Древним перстнем на руке,
Луком, рвущим тетиву,
Ты плетешь Свою Судьбу.
Птицы огненной крылом,
К’яардом, мчащим напролом,
Словом, сказанным во тьму,
Ты плетешь Свою Судьбу.
Вой волчицы на луну,
Кэльпи шаг на тонком льду,
Звон клинков и тишина,
Слово «нет» и слово «да»,
Отсвет пламени в глазах,
Свежий ветер в парусах,
Рун Судьбы волшебный круг
В оберег тебе сплетут.
Спи, принцесса, баю-бай!
Смело глазки закрывай.
К свету путь в кромешной мгле
Вязь былого даст тебе.
В гривах призрачных коней,
В час полуночных теней,
В бездне мглы и в капле слез
Свет горит небесных звезд.
Зал снова взрывается аплодисментами – публике понравилось. Вряд ли кто-нибудь даже подозревает, почему Повелитель не сразу отвел глаза от лица певицы. Потому что никто, кроме Повелителя и самой полуэльфки, не видел в эти минуты того полыхающего замка, сияющего в черном небе огненного Феникса, русой девушки с окровавленным дарканом на перевес…
Но праздничный вечер уже подходит к концу. Сдержанный кивок менестрелям, милостивая улыбка подданным – как того требует этикет, не меньше, но и не больше.
И только у самого порога Повелитель оборачивается:
– Благодарю вас, Вирраэль, – только сама полуэльфка знает, за что именно.
Лунный свет серебрит снаружи оконную раму, изнутри подсвеченную теплыми отсветами камина. На столе еще лежат какие-то неразобранные бумаги, но их можно отложить на потом. Сейчас голова все равно занята другим. Повелитель задумчиво смотрит в окно, но вместо тьмы засыпанного снегом двора перед его глазами стоит совсем другая картина. Лесная сторожка, горящий в печке огонь, склонившиеся над картой головы. Потом зимний лес и вновь эта огненная лилия, разрывающая своими лепестками мрак ночного неба над замковыми стенами.
Он еще не решил, расскажет ли он ей то, что увидел в памяти полуэльфки. Вернее – то, что она ему показала.
Уже давно нет в живых смуглого черноволосого мага с ироничными огоньками в светло-серых глазах. Интуиция лайне никогда не обманывает. Может быть, наконец нашел противника, который оказался сильнее или быстрее? Или просто плата некроманта взяла свое? Кто знает… Но никогда об этом не перестанет грустить потерявший своего лучшего друга столетний дракон, который так и остался должен оборотнихе свою печень… Теперь уже навсегда должен – что поделать, драконий век долог, куда дольше, чем у всех остальных разумных существ. Но, может быть, и по сей день в каком-нибудь городе или селе живет ничем особо неприметный парень или девушка, носящая на шее пластинку драконьей чешуи на шнурке, а в ножнах за плечом – длинный изогнутый друидский даркан – свое немногочисленное наследство?
Кто знает… Может, в этот момент на ту же самую луну из окна своего старминского кабинета смотрит умудренный жизнью и образованием магистр теоретической магии и, вслушиваясь в ночную тишину, пытается угадать, что за звуки приносит гуляющий по пустошам и лесам ветер. Уж не одинокий ли вой доносит он с безмолвных, освещенных холодным лунным светом полян? И кто это воет? Волк? Или, может быть, это песня одинокого оборотня, в тысячный раз вынужденного бросать позади сожженные мосты и налаженную жизнь и убегать в неизвестность и холод? Кто знает…
Но, как бы ни была причудлива вязь судьбы, как бы ни казалась она бессмысленной и хаотичной, рано или поздно все звенья цепи оказываются на своих местах, и случайные штрихи, как по мановению волшебной палочки, складываются в единый узор – жизнь. Узор, в котором каждый следующий штрих появляется во имя следующего, но и ради предыдущего.
Глупо не верить в судьбу. И еще глупее верить в нее и полагаться на этот бесплотный фантом, как будто он может сделать твою жизнь за тебя.
Обмануть судьбу невозможно. Отсрочить – да. Но не отменить. И однажды она все равно придет – не за дочерью, так за внучкой… правнучкой…
Если ты хочешь видеть и слышать, ты все равно никуда не уйдешь от единственного от рождения данного тебе права – права выбирать. Ты можешь отмахнуться от него, сбежать в глушь деревни, в темноту предрассудков, заменяющих необходимость мыслить, в навязанную извне веру. Но если ты видишь эту возможность выбора, рано или поздно ты все-таки захочешь делать это сам. Наверное, это желание выбирать и есть судьба.
– Вольха, а способности к магии передаются по наследству? – неожиданно спросил он.
«Никогда не угадаешь, что придет ему в голову», – только и подумала она.
– Передаются, передаются… Хотя тут все сложно… Отнюдь не обязательно у талантливых магов родится склонный к магии ребенок… И наоборот… А что, ты заботишься, выйдет ли из Малышки магистр? Ууу, корыстный вампирюга…
– Хех… Конечно, а ты что думала… Нам же нужны свои маги…
– Ну, тут никто сказать не может, будут ли у нее способности.
– Будут, – неожиданно сказал Лён. Не предположил, нет. Сказал.
«Опять у него какие-то загадки», – вздохнула Вольха. Что поделать? Все-таки он так и остался «хитрым и удачливым вампирюгой», легко скрывающим свои собственные мысли и легко проникающим в чужие. Еще год назад в такой ситуации Вольха тут же начала бы допытываться, что, да как, да почему. Но семейная жизнь кое-чему ее научила. Бесполезно сейчас трясти Повелителя – все равно он отделается какой-нибудь шуткой и привычно ускользнет. Ну да ничего… От нее он никуда не денется… Все равно рано или поздно она раскроет и эту его тайну. Всего лишь для того, чтобы встать перед новой, но это огорчает ее меньше всего. На самом деле это всего лишь своеобразная семейная головоломка. «Догадайся, что он скрывает?» – «Догадайся, что она выкинет?» И вряд ли эта игра прискучит им когда-нибудь…
Удивительно, с каким упорством пробивается сквозь Настоящее Будущее. Через ненависть и предубеждения. Сквозь пасть загрызня. Скользит всего в волосе от обнаженного клинка гворда. Через горящий вереск и морскую бурю, пробивается оно с упорством ростка одуванчика, взламывающего булыжную мостовую и тянущего свою золотую головку к солнцу вопреки колесам телег и лошадиным копытам.
Вот оно, их Будущее, спит в колыбельке, намотав на палец золотистый, но уже сейчас начинающий рыжеть локон. Ей еще придется выбирать – на каждом перекрестке, на каждом шагу, на каждом ударе сердца. Выбирать слово, путь, веру. Но как бы трудно ей не было, какой бы нелегкий выбор перед ней не становился – ответ непременно найдется. И он обязательно будет правильным – просто потому, что ответ всегда верен, если ты имеешь смелость выбирать его сам.
Главное, что Будущее будет. И у него будет Новый год. И Новая Весна. И у этой весны обязательно будет Новая История.