Я вернулась.
Естественно, по дороге из аэропорта нас ждал традиционный питерский звездец:

Плохо жить на острове, ага...

---

ЛОВЕЦ, ч. 3, гл. 6 "Два храма"

Глава 6. Два храма

К тому времени, как Рэниар добрался до цели своего пути, Хальдиса и след простыл. Если, конечно, это действительно был он. Все последние годы поиски мага продолжались, но тот как в воду канул. И Вайнор, и Гердар до своей инвалидности тоже активно участвовали в них, но поскольку только Рэниар знал мага в лицо, при появлении любой зацепки прежде всего на место, где был замечен похожий на Хальдиса человек, старался успеть он. Впрочем, большинство сообщений оказывалось ошибочными. Несколько раз ловцу вроде бы действительно удалось напасть на нужный след, но маг все время успевал исчезнуть в неизвестном направлении еще до его прихода.
Не добившись успеха в достижении первоначальной цели, в свою случайное открытие Рэниар вцепился, как клещ. Через месяц на развалины храма Кирона собралась чуть ли не треть Гильдии во главе со Сказочником. Старик, много лет не покидавший своего захламленного домика, внезапно встрепенулся и в категоричной форме заявил, что подобную находку он должен изучить лично.
Вайнор, добравший до места, обнаружил целый лагерь. Ловцы расчистили начало каменного спуска, и теперь, чтобы попасть в храм, уже не нужно было слезать по веревке в дыру, достаточно было спуститься по лестнице. В подземной галерее вдоль стен были сложены многочисленные пожитки: запасы еды, вещи ловцов, инструменты, которые использовали при расчистке лестницы, мотки веревок. Внутренние помещения храма тоже изменились: повсюду были установлены горящие масляные лампы.
– Левее, я же говорю: левее! – глухо доносилось откуда-то из глубины помещений.
Войдя в главный зал, глава Гильдии увидел наконец Сказочника. Старик возвышался на верхней площадке высокой стремянки, которую двое молодых ловцов аккуратно двигали вдоль стены. Третий ловец бегал вокруг них, видимо, готовый в любой момент ловить Брегиса, если тот упадет. Упасть историк мог вполне: вместо того, чтобы хоть как-то держаться за хилую конструкцию, он азартно размахивал руками, в которых были зажаты какие-то бумажки и карандаш, и увлеченно вопил:
– Мальчики, вас мама в детстве не учила, где лево, а где право?! Я же сказал: левее! Нет, теперь правее!
Рэниар сидел в сторонке, жевал кусок хлеба и любовался этим цирком.
– А ты уверен, что они его не уронят? – спросил Вайнор, приближаясь к нему.
– Они не уронят, – меланхолично сообщил ловец. – Главное, чтобы он сам на них не упал. А то он иногда забывает, что не умеет летать, и пытается шагнуть со стремянки.
– Но это же опасно, – еще больше забеспокоился Вайнор. Рэниар вздохнул.
– Попытайтесь объяснить это Сказочнику. У меня не получилось.
Глава Гильдии еще раз тоскливо посмотрел на творящееся безобразие и присел рядом с бывшим учеником. Со сварливым стариком вообще было трудно разговаривать. Рэниару лучше всех удавалось с ним ладить, и если уж у него не вышло угомонить Сказочника, значит, другим не стоит и пытаться.
– Что он хотя бы раскопал? – спросил Вайнор. – Что-то интересное есть?
– Говорит, что да, – мрачно откликнулся Рэниар. – Но подробности из него не вытрясешь, пока он все не переведет.
– Вообще все?! – ужаснулся Вайнор. Ловец только неопределенно хмыкнул. В отличие от храма птицепоклонников, который многократно горел и был сильно разрушен, подземный храм крылатого пса прекрасно сохранился. Судя по всему, его покинули несколько веков назад, и с тех пора нога человека здесь не ступала. Стены были почти сплошь покрыты рельефами с изображениями и надписями.
Сказочник оказался прав: судя по встретившимся ему знакомым отрывкам, храмы действительно были парными. Уцелевшие тексты святилища Кирона позволяли восстановить то, что было уничтожено многочисленными набегами церковников в Сионе.
Через несколько дней историк наконец начал сообщать какую-то информацию.
– Здесь постоянно упоминается некая реликвия, – ворчал он. – Только я никак не могу разобрать, о чем именно речь. Но большинство рельефов, на которых изображены религиозные или магические действа, показывают в качестве центрального предмета всех церемоний сияющий ларец. Судя по всему, хранение этой реликвии и было главной задачей храмов.
– Как она хотя бы выглядела? – мрачно спрашивал Рэниар.
– Об этом нигде не говорится, – огрызался Сказочник и снова погружался в свои бумаги или лез на стремянку.
– Все, теперь я точно понял, – торжествующе сообщил он в конце концов. – Реликвий было две, по одной в каждом храме. Вместе они составляли некий артефакт, который почему-то называют то зеркалом, то ключом. Именно этот предмет и считался инструментом, позволяющим поддерживать устойчивость границ миров.
– И где эти реликвии теперь?
– Понятия не имею, – Брегис сверился со своими записями. – Здешняя реликвия должна была находится там, под статуей пса, на алтаре. Сейчас там пусто. Либо ее унесли последние жрецы, когда покидали храм, потому что никаких признаков причиненного человеком ущерба тут нет, святилище было просто заброшено. Либо реликвию украли. Может быть, это и стало причиной того, что храм был покинут.
– В дальних помещениях, – вмешался один из ловцов, – мы нашли два скелета. Эти люди, похоже, умерли прямо в постелях и так и не были похоронены.
– Логичнее предположить, – рассудил Вайнор, – что последние жрецы так и умерли здесь, после чего храм был заброшен, а реликвия вполне могла исчезнуть позже. Или просто рассыпаться от времени.
– Тогда были бы следы хотя бы разрушившейся вещи, – заспорил Сказочник. – Алтарь абсолютно пуст.
– Ты хоть выяснил, что эта реликвия из себя представляла? – вставил Рэниар.
– Понятия не имею, на изображениях она всегда внутри ларца. Но среди текстов на стенах я нашел целый трактат на тему правильного хранения предметов из металла с подробнейшим описанием средств борьбы и профилактики различных видов коррозии. Так что я полагаю, это был металлический предмет небольшого размера.
– Что ж, продолжайте поиски, – распорядился глава Гильдии. – Я напишу в Бейль, пусть сюда пришлют магов. Если реликвия действительно была частью магического артефакта, возможно, они смогут найти его следы.
– А, эти старикашки, – брезгливо скривился Сказочник. – Их не заставишь оторвать свои задницы от кресел, даже если обещать показать им за это все артефакты мира. Так они и вылезут из своих уютных норок, чтобы шастать по лесам. Да вы только произнесете слово «Тэрвел» – и они забьются в самый дальний угол, чтобы только их не трогали.
– Старшее поколение, конечно, страдает некоторыми проблемами с выходом во внешний мир, – согласился Вайнор. – Но за последнее время несмотря на всю непопулярность этой профессии им удалось все-таки подготовить парочку молодых магов. Молодежь более легка на подъем и не запугана Инквизицией, ее проще соблазнить интересным путешествием.
– Да, только уровень знаний у них не блещет, – продолжал ворчать Брегис.
– Что имеем – с тем и работаем, – развел руками глава Гильдии. – Найдете реликвию сами – честь вам и хвала.
– Мы, конечно, обыщем еще раз храм, – поджал губы Сказочник, – но я уверен, что это бесполезно и реликвии здесь нет. Нужно хорошенько изучить старинные хроники, не находил ли кто-нибудь в этих местах ранее магических артефактов.
– Делайте, что считаете нужным, – подытожил Вайнор. – А нам следует заняться Сионой. Рэниар, ты сможешь поговорить с птицепоклонниками?
– Разумеется, – кивнул ловец. – Брегис, сделай мне, пожалуйста, выписки тех кусков твоих переводов, которые касаются реликвии. Посмотрим, что знают об этом в Птичьем Гнезде.
Вайнор немного помолчал, а потом спросил:
– Может, мне пойти с тобой? Или птицепоклонникам это не понравится?
– Ничего, потерпят, – не слишком вежливо отозвался о своих знакомых Рэниар.
– Я думал, ты не согласишься, – удивленно признался глава Гильдии. – Обычно Птичье Гнездо отказывалось иметь дело с кем-либо, кроме тебя.
– Обычно мы и храм Кирона не открывали. Теперь это уже не мое личное дело, а забота Гильдии. Жрецам придется с этим смириться.
***
Путь до Птичьего Гнезда занял не так много времени. Два опытных ловца через две недели уже шагали по горным дорогам Сионы, приближаясь к городу птицепоклонников. Вайнор обычно работал западнее и в этой части провинции почти не бывал, дорогу показывал Рэниар.
Птицепоклонники обосновались на высоких скальных уступах. Широкое горное плато с севера обрывалось отвесными стенами, господствуя над раскинувшимися внизу долинами. Некогда здесь находился огромный храмовый комплекс. Его каменные пирамидальные шпили до сих пор были видны путникам издалека. Но в действительности большая часть древних зданий была разрушена.
За последние несколько веков церковь несколько раз предпринимала масштабные военные походы против «поганых язычников». Хотя в действительности птицепоклонники были отнюдь не единственными, кто поклонялся старым богам. По всей стране то здесь, то там можно было встретить остатки древних культов. Рыбаки Дуары и по сей день приносили небольшую часть свого улова в жертву чайкам, которых они считали воплощением шарков – капризных божеств ветра и моря. Но именно Птичье Гнездо издавна было целью церкви. Если других язычников нужно было еще найти и поймать за неподобающим, то птицепоклонники жили своим обособленным мирком. Они сохраняли многие обычаи старины, носили другую одежду, совершали обряды, резко отличающиеся от традиций прочего населения Сионы. К тому же, город птицепоклоников расположился на ничьей земле, и его можно было жечь без опасений вызвать недовольство хозяев. Те же дуарские рыбаки, находившиеся под защитой местных дворян, были в полной безопасности: вряд ли Флаурос или Иннис покорно смолчали бы, если бы церковникам пришло в голову устроить карательный поход против их подданных.
И постоянные нападения, и резкое отличие образа жизни привели к тому, что община Птичьего Гнезда жила очень замкнуто. Остатки мощных каменных стен не защищали от военных набегов, но во время мирной жизни их вполне хватало для того, чтобы оградить птицепоклонников от вторжения посторонних. Окрестные крестьяне не особенно стремились в гости к странным соседям, сами же птиципоклонники, когда им было что-нибудь нужно, предпочитали самостоятельно спуститься в долину, чтобы обменять свои изделия на нужные товары.
Тем не менее, в условиях постоянно нарастающего числа тварей услуги ловцов жителям Птичьего Гнезда оказались нужны настоятельно. Птицы не менее чутко, чем собаки, реагировали на приближение гостей из иного мира и всегда вовремя предупреждали птицепоклонников об опасности своей паникой, но помочь справиться с врагом не могли. Рэниар постоянно работал в этих местах и быстро сумел найти общий язык с настороженными хозяевами. По правде говоря, это было куда проще, чем подружиться с капризным и обидчивым главой дома Гвенаэль.
До сих пор Рэниар был единственным ловцом, которого птицепоклонники всегда пускали на свою территорию и даже специально отправляли к нему посыльного в Герару, если помощь была нужна им настоятельно. Поэтому Вайнор с большим интересом разглядывал величественные каменные стены древней цитадели, которые ему впервые в жизни доводилось видеть так близко.
Широкая вымощенная булыжником дорога крутыми изгибами поднималась вверх по склону. Две намного более поздние сторожевые башни выглядели очень скромно на фоне мощи древних развалин. Нижние этажи складывались из больших валунов, позаимствованных из старинной кладки, верхние были возведены уже из дерева. По склону, который вздымался сразу за сторожевыми сооружениями, живописно рассыпалось стадо коз: охранники разом приглядывали и за дорогой, и за животными.
Несколько стражей вышло навстречу путникам. Птицепоклонники были одеты в длинные, доходящие до колен рубаки, перевязанные на поясе узкими ремешками. Подолы одежд, ворот и обшлага рукавов украшала яркая вышивка из чередующихся разноцветных зигзагов, треугольников, ромбов и кругов. Вооружены охранники были заточенными деревянными кольями, лишь у одного из них, видимо, самого главного, наконечник оружия был обит металлическим листом. У самого молодого парня с тобой также был примитивный лук.
– Мы рады видеть вас, мастер Рэниар, – поприветствовал ловца старший из стражей. – Что привело вас к нам снова столь быстро? Хвала птице, после вашего последнего прихода у нас все спокойно.
– Здравствуй, Марис, – откликнулся Рэниар. – Я пришел к жрецу Эрмису, у меня есть важные сведения для него.
– А кто это с вами? – подозрительно уточнил охранник.
– Мастер Вайнор – глава нашей Гильдии. У нас очень серьезный разговор для Эрмиса.
– Что ж, – немного подумав, ответил Марис, отступая в сторону, – проходите. Мы доверяем вам, мастер Рэниар. Дорогу вы знаете.
После башен дорога резко сворачивала в сторону и ныряла в тоннель. Когда-то здесь была вторая линия укреплений – мощный каменный вал, но со временем кладка расползлась, сооружение осело, покрылось землей. На остатках этого вала и паслись теперь козы. Облицованный камнем тоннель – единственное, что поддерживалось до сих пор в относительном порядке. Миновав его, ловцы попали на окраину Птичьего Гнезда.
По обеим сторонам от дороги раскинулись поля, расположившиеся на искусственно возведенных террасах. За несколькими рядами этих террас виднелись крыши первых домов – довольно простых сооружений, возведенных в основном из дерева. По мере приближения к центру города, возведенного на самой вершине, все больше появлялось каменных строений. На самой макушке скалы высились полуразрушенные шпили древнего святилища.
Работавшие на полях жители отвлекались от своих дел и с интересом наблюдали за путниками. Младшего ловца они хорошо знали, но жизнь здесь текла столь однообразно, что появление любого пускай и не нового, но и не ежедневно мелькающего перед глазами лица было развлечением.
Рэниар по мощеным улочкам-лесенкам провел Вайнора в центральную часть города. Новое святилище возвели на месте бывшей главной площади и первых храмовых построек, которых время и церковники полностью сровняли с землей. Высокий арочный проем вел в огромный идеально круглый двор. По краям под крытыми сосновыми ветками навесами расположились просторные клетки и открытые насесты. Птиц здесь было множество. Жрецы годами собирали раненных и больных пернатых, лечили, некоторых отпускали потом на волю, но многие птицы так и оставались в храме: кто-то привыкал и сам возвращался в безопасное место к еде и знакомым людям, кого-то так и приходилось держать всю жизнь в клетке, потому что в диком лесу эти птицы были обречены погибнуть.
Мирза хищно облизнулась, но даже не попыталась дернуться в сторону столь соблазнительной добычи: заранее предупрежденный Рэниаром Вайнор взял ее на поводок, а рыжая была слишком умна, чтобы совершать попытки, заранее обреченные на провал. Кай мерно трусил рядом с хозяином, он уже привык к порядкам здешних мест. Ловцы прошли через двор и оказались в широкой галерее с колоннадой. Через несколько десятков шагов они достигли перекрестка: основная галерея уходила вперед к главному залу святилища, а в стороны веером разбегалось несколько коридоров, которые вели в служебные комнаты и обители жрецов. Рэниар уверенно выбрал нужный, и вскоре ловцы уже стояли перед крепкой деревянной дверью.
Им открыл прислужник. Не выказав никакого удивления, он проводил гостей в просторную комнату и исчез со словами:
– Я немедленно позову жреца.
Эрмис пришел почти сразу в сопровождении нескольких младших служителей. Это был высокий худой человек средних лет. Длинное одеяние, спускающееся до пола и расшитое традиционными орнаментами, делало его фигуру еще более тощей и нескладной.
– Да хранит вас крылатый, мастер, – радушно поприветствовал он ловца. – Что заставило вас снова проделать длинный путь в нашу глушь?
– Все ли благополучно у вас, жрец?
– С тех пор, как вы в последний раз почистили окрестности города, – приветливо откликнулся Эрмис, – у нас все замечательно. Наши пернатые друзья совсем успокоились. Певчие птицы в храме снова начали петь по утрам, мастер! Значит, ни одной твари поблизости больше нет. Ваша работа, как всегда, безупречна. Но вы познакомите меня со своим спутником?
– Мастер Вайнор – глава Гильдии ловцов. А Эрмис, – пояснил Рэниар, – один из верховных жрецов Птичьего Гнезда. Именно благодаря его поддержке мне удалось начать здесь работать и даже ознакомиться с рельефами древнего храма.
– Вы преувеличиваете, – улыбнулся жрец. – Это нам как воздух необходим был хороший ловец, и крылатый послал нам вас, мастер. Конечно, верность традициям – это хорошо, но мы не можем жить полностью изолированно от другого мира, как ни хотелось бы этого некоторым излишне… хм… радикально настроенным жрецам. Что же привело вас на этот раз?
– Помните ли вы те переводы, что были сделаны на основе уцелевших рельефов вашего храма? – перешел к объяснениям Рэниар.
– Конечно, мастер! – всплеснул руками Эрмис. – Я частенько перечитываю их. Благодаря вашим заботам хоть крупица утерянных знаний смогла вернуться в эти стены.
– Так вот, мы нашли упоминаемый там второй храм, посвященный крылатому псу.
– Где? – изумился жрец.
– Как и предполагал наш историк, он был в Тэрвеле.
– Да хранит вас крылатый, мастер! Оба крылатых, раз и второй храм открылся вам. Не иначе как древние боги покровительствуют вашему поиску. Я сегодня же сообщу совету жрецов об этом радостном событии. Позволено ли нам будет узнать расположение святилища и посетить его?
– Конечно, Гильдия покажет вам его, – ответил Рэниар, переглянувшись с Вайнором.
– Наше учение отличается от того, во что верили наши предки, – пояснил Эрмис, – но все же это великая честь – получить возможность поклониться тому, кто некогда был собратом нашего божества. Сильно ли пострадал этот храм? – с тревогой осведомился он.
– Он практически невредим, – успокоил жреца ловец. – Все это время храм был скрыт под землей, что уберегло его от вторжения людей. Библиотека то ли не сохранилась, то ли мы ее пока не нашли, но все рельефы на стенах в прекрасном состоянии, что позволило нашему историку узнать немало интересного.
– Что именно?
Если до сих пор Эрмис был обрадован известиями, то на последних словах Рэниара он внезапно напрягся. Это не ускользнуло от внимания Вайнора, который с интересом следил за беседой.
– В текстах постоянно упоминается некая реликвия, – как ни в чем не бывало продолжил младший ловец. – В паре с еще одним предметом, находящимся в храме птицы, она должна была составлять ключ. Вы ничего не слышали об этом, жрец?
– Н-нет… Боюсь, что ничем не могу вам помочь, – Эрмис заметно смутился.
– Я знаю вас не первый год, и врать вы абсолютно не умеете, – с сожалением сказал Рэниар, хотя выражение его лица совершенно не соответствовало словам. – Так что не расскажете ли вы нам, что жрецам птичьего Гнезда известно о реликвии?
Вайнор прекрасно знал характер своего бывшего ученика, и всегда искренне сочувствовал тем, кому не повезло вызвать подобный род интереса у Рэниара. Главе Гильдии это напоминало профессиональное любопытство некоторых фанатиков-медиков, которые, увидев интересный экземпляр, не уймутся, пока не поймают, не вскроют и не узнают, что у забавной зверушки внутри. Его ученик, конечно, никого не вскрывал, но умел настолько душу вынуть своими каверзными расспросами, что жертвам было не легче. Впрочем, у Эрмиса, как говорится, «ларчик открывался просто», и оказалось достаточно малейшего нажима.
– Это важнейшая тайна храма, – мрачно сообщил он. – Вам вообще не должно было стать известно о ней, мастер!
– То есть все это время, пока мы носились в поисках информации, вы знали о реликвии и молчали? – жизнерадостно уточнил ловец. Слишком жизнерадостно.
– Я же сказал, это главный секрет нашего святилища, – упрямо повторил Эрмис. – Мы и так позволили вам срисовать рельефы и перевести их, но сейчас вы просите о невозможном. Лишь посвященным высшего ранга позволено знать о таких вещах.
Рэниар возвел глаза к потолку. Вайнор знал, что он сейчас считает… судя по выражению его лица, как минимум, до ста.
– Мне кажется, вы не вполне понимаете суть происходящего, – глава Гильдии почувствовал, что пришло время и ему вступить в разговор. – Мы ни в коем случае не претендуем на ваши святыни. Но речь сейчас идет о спасении мира, и нам просто необходимы магические артефакты, хранившиеся древними святилищами. Восстановить границы миров и избавиться от тварей – это общая задача. Если мы не сможем остановить процесс, погибнут все.
– Крылатый не допустит этого, – выдохнул жрец.
– Правда? – рыкнул Рэниар. – Что-то он не спешил защитить вас от тварей, вы помчались за помощью к ловцам.
– На все воля крылатого, он послал нам помощь в такой форме, в какой нам проще было ее принять, – гнул свое жрец.
– Тогда несомненно он поможет вам исправить все происходящее при помощи реликвии, – спокойно вставил глава Гильдии. – Это же, в конце концов, главная цель существования вашего храма.
– Мы лишь храним, – смутился Эрмис. – Знания о реликвии давно утрачены…
– Вы издеваетесь? – застонал Рэниар.
– Но вы же умный человек, – эхом откликнулся Вайнор. Он терпеть не мог, когда бывший ученик вовлекал его в эту игру со злым и добрым ловцом, но вынужден был признать, что часто эта тактика действительно была эффективной. Жрец сдался окончательно.
– Я и правда ничем не могу вам помочь, – признался он. – Мы ничего не знаем, и реликвии все равно у нас нет.
– А где она? – хором спросили ловцы.
– Не могу я вам сказать, – мрачно буркнул Эрмис, покосившись в сторону молчаливых младших служителей. – Ее давно нет в храме, уже несколько поколений.
– Опять великая тайна? – устало вздохнул Рэниар.
– Ну, уж вам-то, мастер, точно нужно спрашивать не у меня, – сообщил жрец. Ловец озадаченно замолк, соображая, на что намекает собеседник.
– О, – печально усмехнулся Эрмис, – мы же всегда прекрасно сознавали, что на словах вы на нашей стороне, а в действительности так же водите знакомство и с этим предателем, святотатцем и презренным вором.
С этими словами жрец поднялся и слегка поклонился.
– Мне пора возвращаться к своим обязанностям. Я надеюсь, что эта размолвка не станет препятствием к нашему дальнейшему общению, мастер, и что приглашение посетить открытый вами храм все еще в силе.
– Безусловно, – без особого энтузиазма откликнулся Рэниар и тоже поднялся. Вайнор последовал его примеру, и ловцы направились на выход.
– Ты хоть знаешь, куда мы идем? – с сомнением уточнил глава Гильдии, когда они покинула здание святилища.
– Да, – кивнул Рэниар. – У Птичьего Гнезда многолетняя смертельная вражда с домом Гвенаэль. А я-то все голову ломал, в чем дело! «Предатель, святотатец и презренный вор»! Не иначе как кто-то из предков Вальрика ухитрился спереть у птицепоклонинков реликвию. Интересно, он ее хотя бы сохранил?

@темы: Ловцы, ТВАРЬчество

---

ЛОВЕЦ, ч. 3, гл. 5 "Новые планы, старые карты"

Глава 5. Новые планы, старые карты.

Время в Вороньем гнезде летело незаметно. Кейнари давно отвыкла от жизни в загородном имении, и сейчас с удовольствием наслаждалась всеми ее прелестями. Хотя и в столице она пользовалась большой свободой, но там за ней присматривала сварливая тетушка. Не в силах пресечь шалости девушки, она, тем не менее, постоянно донимала ее воспитательными беседами, чтением нотаций и причитаниями о несчастной судьбе сиротки. Вальрик Гвенаэль вовсе не уделял внимания воспитанию своей сестры и ее новой подруги. Несколько старых тетушек, составлявших компанию их жизни в замке, были глуховаты и большую часть времени проводили в креслах у камина, радуясь, что здешний хозяин позволяет им вести такой праздный образ жизни, не требуя взамен прилагать никаких педагогических усилий. Девушкам была предоставлена полная свобода.
Если для принцессы радости загородной жизни были в новинку, Лиринел провела в Вороньем гнезде всю свою жизнь. Вальрик как глава десятого дома правящей ветви имел полное право вести полное роскоши существование в столице, но почему-то им не пользовался. Выросшая в глуши, его сестра мечтала о шуме и суете Велентора и могла часами слушать рассказы своей новой подруги. Кейнари, правда, в конце концов надоело бесконечно пересказывать столичные сплетни, но тут на помощь пришла Тара: болтливая служанка с удовольствием дополняла истории госпожи и добавляла свои собственные. Некоторые из них были настолько неправдоподобны, что принцесса сильно подозревала: служанка бессовестно сочиняет. Но Лиринел эти истории приводили в восторг, и Кейнари не спешила разочаровывать подругу.
Несколько раз ей пришлось рассказывать и историю своих злоключений, но девушка старалась при этом как можно скорее сменить тему. Окружающие понятливо не настаивали, полагая, что бедняжке тяжело вспоминать пережитый ею кошмар. На самом деле воспоминания вовсе не были Кейнари в тягость. Но она внезапно поняла, что, вероятно, не все детали произошедшего стоит сообщать посторонним. Оказалось, что Вальрик все годы знакомства с Рэниаром ломал голову над секретом его происхождения. То, что ловец родом из благородной семьи, было для него очевидно с самого начала: Рэниар и не стремился скрыть умение держаться и слишком хорошую для простолюдина образованность. Однако и свою принадлежность к дому Флаурос открыл Черному Графу только во время последнего посещения замка, причем эта информация была платой за оказанный Кейнари радушный прием. Наверное, девушке стоило спросить Фредегара, что именно из известного ей можно спокойно рассказывать обитателям Вороньего Гнезда, а о чем лучше умолчать. Но тогда она не догадалась, а теперь было поздно. Вот почему принцесса старалась не возвращаться лишний раз к пересказу своих злоключений.
Это не мешало девушкам периодически упоминать братьев Флаурос в своих разговорах.
– Обсуждать мужчин – святое право порядочных девушек, – со смехом утверждала Лиринел. Правда, как предмет обсуждения ее интересовал главным образом Фредегар. Рэниара юная Гвенаэль упоминала исключительно в сопровождении характеристик «хам», «нахал» и «этот гадкий тип». Ловца она просто терпеть не могла, и ее бесконечно раздражало, что брат не просто ведет с ним дела, но и принимает как человека, равного по происхождению. Но Вальрик хоть и потакал любым желаниям единственной сестры, однако на свои решения влиять не позволял никому, о чем и не преминул сообщить девушке, когда та попыталась требовать, чтобы Рэниара не пускали больше в Воронье Гнездо. Лиринел об этом эпизоде упомянула почти вскользь и постаралась настолько сократить свой рассказ, что Кейнари всерьез заподозрила: именно обида на брата и ревность стали первопричиной ненависти девушки к ловцу, а его обычная манера общения лишь подлила масла в огонь.
Тара тоже затаила на ловца обиду. Она очень хорошо помнила полученную от него отповедь и предложение оставить ее в лесу. Поэтому с Лиринел у них всегда была как минимум одна интересная обеим тема для беседы: ругать Рэниара.
Кейнари поначалу искренне соглашалась со многими словами подруг, потом эта тема ей надоела, а с определенного момента она осознала, что бесконечное «перемывание костей» ловцу ее раздражает. Тем более что девушки явно перегибали палку. С тем, что Рэниар язва и нахал, принцесса была согласна. С тем, что он невоспитан и не умеет себя вести, можно было поспорить: ловец мог быть исключительно вежлив и корректен, когда ему это было нужно, а Лиринел и сама отнюдь не являла собой пример образцового поведения, чтобы так уж рьяно порицать малейшие отклонения от этикета в действиях других. Кейнари, не раз получавшая нагоняи от тетушки, знала за собой немало грехов в этом вопросе, поэтому осуждать окружающих не спешила. Но Лиринел, воспитанная как юная королева Вороньего Гнезда, похоже, полагала, что ей позволительно все.
Совсем уж нечестными были обвинения Рэниара в трусости, глупости и бездарности. Кейнари готова была поклясться, что этот человек хоть и вел себя порой весьма нагло, вряд ли уступал в храбрости персонажам столь любимых обеими девушками и так жестоко высмеянных самим ловцом рыцарских романов.
Конечно, пережитое не прошло бесследно для принцессы, и порой по ночам ей снились кошмары, в которых появлялась огромная белесая фосфорицирующая пиявка. Но спасение в этих снах всегда приходило: фигура в потрепанном сером плаще заслоняла жуткую тварь. Иногда сны были фантастичнее и страшнее реальности, светящийся «червяк» превращался в еще более жутких монстров или бесчисленные полчища чудовищ, справиться с которыми было совершенно невозможно. Однако и тогда за спиной ловца ей становилось абсолютно спокойно, словно это была прочная стена, отделявшая девушку от любой опасности. Действительно, нужно было отдать должное Рэниару: он мог сколько угодно высмеивать принцессу, но в случае настоящей опасности всегда первым делом приходил на помощь.
Кейнари попыталась как-то возразить подруге и восстановить все-таки справедливость в отношении ловца, но встретила абсолютное непонимание и обиду. Лиринел, похоже, совершенно не способна была выносить даже частичное несогласие со своими словами, поэтому принцесса сочла за лучшее вовсе свернуть разговор на эту тему. Однако терпеть подобное от Тары она не собиралась. Когда Лиринел радостно упорхнула куда-то, а служанка продолжила беззаботно щебетать, не забывая вставлять традиционные уже шуточки в адрес ловца, Кейнари резко оборвала ее:
– Прекрати подобным образом высказываться о господине Рэниаре.
– Но вы же сами говорили, что он нахал, – возразила Тара. – И госпожа Лиринел тоже.
– Мы – другое дело, – категорично пресекла спор принцесса. – Но служанка не смеет так говорить о благородном господине из знатного дома. Чтобы я больше от тебя такого не слышала.
Тара надулась, но спорить не рискнула. В последнее время юная принцесса умела иногда приказать что-то таким тоном, что желания ей возражать не возникало ни у кого.
Кейнари тут же задумалась о чем-то своем и так и не заметила, что на нее обиделись. Если раньше любая размолвка с Тарой стала бы для нее значимым событием, то после всего пережитого она заметно отдалилась от бывшей подруги. Разбежавшиеся после исчезновения родственников слуги, разоренное и разграбленное имение, бросившая ее в лесу с подвернутой ногой служанка, которую раньше девушка считала чуть ли не родной сестрой, – все это заставило ее несколько иначе взглянуть на окружающих.
Впрочем, обитатели замка считали, что некоторая отстраненность девушки – следствие перенесенных потрясений, и по мере возможности старались ее развлекать. Лиринел часто устраивала для подруги конные прогулки. Живя в столице, принцесса не имела возможности развлекаться подобным образом. Тетушка была категорически против того, чтобы благородная девушка гуляла верхом без сопровождения близких родственников. При этом сама тетушка лошадей откровенно боялась и затащить и ее, и дядю Аднара в седло было практически невозможно. Поэтому даже на большие королевские охоты, где собирался весь цвет дворянства, Кейнари вместе с родичами выезжала в карете, с завистью глядя вслед лихо гарцующим всадникам и всадницам.
Вальрик не имел ничего против самостоятельных прогулок сестры и ее гостьи. Разумеется, для безопасности их сопровождала целая кавалькада слуг, но они не мешали девушкам делать все, что им заблагорассудится. Черный Граф держал породистых эльганских лошадей, и две добронравные вороные кобылки были предоставлены в полное распоряжение Лиринел и Кейнари. Для принцессы это были едва ли не лучшие лошади, на которых ей за всю жизнь доводилось сидеть, хотя Фредегар Флаурос наверняка отметил бы, что лошадки простоваты и жирноваты.
Иногда компанию девушкам составляли и гости замка. Вальрик был чем-то вроде самоназванного короля здешних мест, и в его имении постоянно ошивалось множество окрестных дворян. Хотя официально они не были вассалами дома Гвенаэль, но порядки, принятые в Вороньем Гнезде, строились по принципам отношений сюзерена с младшими домами, и все приезжающие по умолчанию их принимали.
Один из молодых дворян подошел к Кейнари перед очередной поездкой. С Лиринел он почтительно раскланялся на расстоянии, и та приветственно помахала ему рукой. Затем молодой человек смущенно обратился к принцессе:
– Доброе утро, благородная госпожа. Мое имя Гиньер, я еще не был вам представлен. Если вы и госпожа Лиринел не возражаете, я мог бы составить вам компанию во время прогулки…
– Конечно, мы не возражаем, – вмешалась Гвенаэль и, лукаво улыбнувшись, подхватила подругу под руку и утащила ее к лошадям.
– Боже, я уже не надеялась, что он решится наконец тебе представиться, – заговорщицки прошептала она принцессе на ухо.
– Я что, такая страшная? – так же шепотом ответила Кейнари.
– Не говори глупостей, – рассмеялась Лиринел. – Просто Гиньер вообще стеснительный, а в тебя он, кажется, влюблен еще с первого вечера.
– Да? – изумилась принцесса, которая до сего момента вообще не замечала существования своего воздыхателя.
– Если бы ты больше смотрела по сторонам, то давно бы увидела, – с уверенностью заявила ее подруга. – Но раз уж бедняжке наконец удалось обратить на себя твое внимание, то как он тебе?
Кейнари обернулась и по-новому взглянула на юношу. Гиньер был немного выше ее ростом и, наверное, ненамного старше. Мягкие черты лица, светло-русые волосы и серые глаза создавали скорее приятное впечатление.
– Ну, не знаю, – смущенно ответила принцесса. – Вроде бы ничего… Но, может, он дурак…
– Вот и выяснишь, – снова рассмеялась Лиринел. – Если, конечно, бедолага не израсходовал весь запас своей смелости на то, чтобы тебе представиться.
Как оказалось, запасы смелости Гиньера Гвенаэль недооценила. Юноша держался очень сдержанно и почтительно, но при этом активно участвовал в разговоре. Кейнари до сих пор редко удавалось побеседовать с мужчинами-ровесниками: гости в доме ее дяди все, как на подбор, были куда более почтенного возраста, а во время больших приемов тетушка бдила, как орлица над гнездом. Несколько молодых людей, которые с одобрения тетушки все же были ей представлены, породили у девушки стойкую уверенность, что никаких общих интересов с противоположным полом у нее быть не может.
К ее удивлению, беседовать с Гиньером оказалось очень увлекательно. Юноша не надоедал ей обсуждением охот и качества оружия в ближайших лавках. О лошадях тоже особенно распространяться не спешил, хотя, по-видимому, толк в них знал. Сам он ехал длинноногом, но достаточно крепком сером мерине, причем к невысокой породности своего скакуна относился со здоровым юмором.
Гиньер вообще не скрывал, что небогат, но явно не стыдился этого и не пытался красоваться. Для Кейнари это тоже было непривычным: в столице не располагать достаточными средствами считалось зазорным, и обнищавшие дворяне стремились прикрыть свое разорение показательным блеском приобретенной на последние монеты роскоши. Попадались и такие, кому уже не хватало средств для поддержания даже показательного лоска, зато доставало ума изображать из себя честных сынов страны, отдавших последнее на великие нужды и вынужденных терпеть нищее, но благородное существование. Такие непременно находили сердобольных покровителей, готовых осыпать золотом оклеветанных героев отечества, и зачастую вели достаточно обеспеченную жизнь.
Новый знакомый оказался достаточно начитан, причем, к радости Кейнари, в круг его литературных интересов входили не только трактаты о военном деле и сельском хозяйстве, но и любимые девушкой романы. Впервые в беседе с мужчиной «Юный рыцарь Аруэл» оказался не жестоко осмеян, а довольно почтительно и благосклонно разобран. Хотя у самой принцессы в последнее время накопился целый ряд замечаний к автору: при столкновении с реальностью оказалось, что роман действительно жестоко привирал в некоторых деталях, о чем Кейнари честно сообщила собеседнику.
– Конечно, некоторые неточности там встречаются, – искренне рассмеялся Гиньер. – Но это ведь художественное произведение, а не трактат о правилах организации походов по лесистой местности. Кому нужны достоверные подробности, если они отвлекут читателя от главной идеи? Романы все-таки говорят о чести, верности, дружбе – об идеалах, а не о том, что в лесу под ногами бурелом.
– Один мой знакомый называл это «тупологовой упертостью», – мрачно буркнула девушка. Юноша снова засмеялся.
– Вероятно, каждому свое, – примирительно сообщил он. – Может быть, вашему знакомому просто следует обратить внимание на иную литературу.
После этого они еще несколько часов втроем с Лиринел увлеченно обсуждали романы. В замок Кейнари вернулась в необычайно приподнятом настроении и весь была очень приветливой с Тарой, ни разу не вспомнив о том, что заставляло ее в последнее время отстраняться от служанки.
На следующий день Гиньер снова появился, напросившись сопровождать девушек на прогулке в розарий. Во время обеда он приложил все усилия, чтобы сесть поближе к принцессе, насколько только позволяли правила замка, согласно которым гости за столом размещались строго в зависимости от значимости. Кейнари вынуждена была признать, что общество юноши ей более чем приятно. С ним можно было поболтать на любую тему и смело высказывать свое мнение, не боясь быть осмеянной. Лиринел только веселилась, глядя на подругу.
– Ну что, ты уже не опасаешься, что кавалер слишком глуп для тебя? – подколола она принцессу. Кейнари зарделась и возмущенно посмотрела на Гвенаэль.
– Шучу, шучу, – засмеялась та. – На самом деле, я за тебя рада. Эх, жаль, что ты уже помолвлена с командором – Гиньер был бы куда более приятной партией. Может, твои родственники еще передумают?
Принцесса задумалась. Слова подруги ее озадачили. До сих пор она не вспоминала в Вороньем Гнезде о своей помолвке. Но и общение с новым знакомым воспринимала лишь как веселое времяпрепровождение, не строя далеко идущих планов.
– Господин Фредегар – очень достойный человек, – наконец осторожно ответила она.
– Да кто бы спорил, – кисло улыбнулась Лиринел. – Как мужчина он очень даже ничего. Только для тебя немного староват и зануден. А его главный недостаток – младший брат. Никому не пожелаю такого деверя, как этот хам Рэниар.
Кейнари вздрогнула и согласилась, что иметь в близких родственника Рэниара – удовольствие более чем сомнительное.
– И потом, – продолжала Лиринел, – у вас явно будут проблемы с наследованием. А что, – пояснила она, заметив удивленный взгляд подруги, – ты же принцесса, последняя носительница титула. Значит, твой старший сын должен стать главой дома Лорар. Но Фредегар – глава дома Флаурос, и тут уже не так-то просто будет определить, чей титул выше. Лорар, конечно, из правящей ветви, но вы всего лишь двадцать четвертый дом. А Флаурос – в своей ветви второй, когда-то они и вовсе были герцогами. Вероятно, один из титулов должен будет отойти первому сыну, другой – второму. А вдруг у тебя будет только один сын? Нет, как ни посмотри, дурацкий брак получается…
Кейнари снова задумалась. Она никогда не вникала в вопросы наследования и не полагала, что ее замужество – настолько сложный вопрос.
– И потом, – продолжала подливать масло в огонь Гвенаэль, – ну какая из вас пара. Сколько командору лет? Хорошо за тридцать? Представь себе: через десять лет ему будет под пятьдесят, а ты будешь все еще молода и красива. Нет, определенно, я бы предпочла Гиньера.
– Что же ты его не приберешь? – мстительно спросила Кейнари. Нет, по мере размышлений на эту тему девушка все больше приходила к выводу, что подруга права: Гиньер представлялся в роли ее мужа куда проще и радостнее, чем Фредегар. Но и такое активное сватовство не могло не вызвать желания подколоть собеседницу.
– Во-первых, он влюблен в тебя, а не в меня, – резонно возразила Лиринел. – А во-вторых, как сестра главы дома Гвенаэль, я же не могу выйти за такого незнатного дворянина. Это тебе знатность мужа не важна, у тебя свой титул есть, – добавила она, возвращая подруге шпильку.
– На самом деле, – после паузы примирительно сообщила Кейнари, – Гиньер действительно очень даже ничего. С ним всегда весело, и он очень вежливый.
– Вот я и говорю, – обреченно всплеснула руками Лиринел. – Из вас такая прекрасная пара вышла бы! Слушай, может, мне попросить брата разыскать твоих родственников? Командор ведь даже не попытался их догнать! Может, они и уехали-то недалеко. А может, сразу вернулись, но тебя на постоялом дворе уже не было. Даже если они за границей, можно же их отыскать и попросить расторгнуть вашу помолвку. Наверняка, твой дядя согласился на этот брак под давлением командора. Не может же быть, чтобы, находясь в безопасности, он не понял своей ошибки! И в конце концов, его трусость не должна губить твою жизнь.
– Знаешь, – призналась принцесса, – на самом деле, помолвка ведь ненастоящая.
– Как это? – изумилась ее подруга. – Это тебе дядя сказал?
– Нет, командор. Когда дядя с тетей уехали, господин Фредегар мне объяснил, что помолвка была фиктивной, ее придумали для того, чтобы защитить меня. Дом Лорар ведь не пользуется никаким влиянием, а невесту командора убивать вряд ли бы рискнули.
Мысли о том, что не всякую информацию стоит сообщать окружающим, окончательно покинули девушку. Здесь, в Вороньем Гнезде, все были так добры к ней и по-настоящему заботились о ее судьбе. Да и потом, если командору хотелось, чтобы она помалкивала о чем-то, ему стоило прямо об этом сказать, а не заставлять принцессу догадываться. В любом случае, все интриги братьев Флаурос – это их личные проблемы, они не стоили того, чтобы ради них губить свое будущее.
***
– Что-то еще, капитан? – Фредегар пытливо взглянул на Дериана. Все нужные бумаги были подписаны, но заместитель не спешил уходить.
– Да, господин командор… – не очень уверенно откликнулся капитан. – Вы поручили мне изучить вопрос земельного архива.
– Конечно, я помню, – оживился Фредегар. – И что вам удалось узнать?
– Земельный архив на данный момент действительно курируется Министерством внутренних дел. Пятнадцать лет назад равный доступ имели также Казначейство и Военное министерство…
– Но потом Руис подмял Казначейство под себя, а Военное министерство окончательно переключилось на игры в солдатиков, – кивнул командор. – Как я и подозревал. Ознакомиться с архивом незаметно от Руиса не получится. Как фиксируются посещения архива? Не заперли же его совсем.
– Заявка на посещение подается в канцелярию Министерства внутренних дел, после рассмотрения визируется, после чего возвращается заявителю для посещения архива. У меня возникла небольшая идея…
– Я слушаю, капитан, – кивнул Фредегар.
– Вы же знаете, что у меня в Гетене осталась семья, – осторожно начал Дериан. – Наше имение граничит с землями одного дома, с которым мы уже много лет не можем поделить небольшой спорный участок. С тех пор, как я служу в столице, родители неоднократно присылали мне письма с просьбами выяснить в столичном земельном архиве точную принадлежность этой земли.
Капитан старался говорить сдержанно и деловито, но здесь невольно покраснел. Отец в письмах выражался, разумеется, совершенно иначе. Он искренне полагал вражду за небольшой овражек и две полянки делом чести своего дома, соседей-конкурентов именовал не иначе как «враги отечества» и слал младшему сыну многочисленные требования раздобыть доказательства «святой правоты нашего семейства».
– И вы, разумеется, их просьбы все это время игнорировали, – понятливо усмехнулся командор.
– Я не считал нужным никого беспокоить из-за ничтожного клочка выжженной степи, – честно ответил Дериан. Не только он сам, давно ведущий самостоятельную жизнь, но и занимающиеся имением старшие братья относились к этой проблеме скептически. Даже матушка в последнее время заметно охладела к папенькиной «священной войне»: двое старших сыновей вполне обеспечили ее заботами об уже многочисленных внуках, а уехавший в столицу младший всегда давал отличный повод для беспокойства на тему «как же он там, без меня».
– В последнее время… – продолжил Дериан, но смущенно запнулся.
– Полагаю, с тех пор, как вы стали заместителем командора Королевской гвардии, просьбы стали куда более настойчивыми, – насколько мог серьезно предположил Фредегар.
– Именно так, господин командор, – облегченно выдохнул капитан. – Поэтому выглядело бы вполне естественно, если бы я наконец уступил этим просьбам. Переписка велась через Почтовую службу, так что соответствующие чиновники Министерства внутренних дел наверняка в курсе.
– Полагаете, вы сумеете получить в архиве материалы совершенно по другой провинции, не привлекая внимания?
– Я постараюсь, господин командор. Если, конечно, вы одобрите мой план, – поспешно добавил Дериан.
– Ну, разумеется, одобрю, – вздохнул Фредегар. Его заместитель уже вполне освоился на своей работе, никаких претензий у командора к нему не было. Но, высказывая нестандартные идеи, капитан до сих пор мялся и мямлил, словно ожидал, что его в любой момент заткнут и выгонят за сказанную глупость. Начальник никак не мог достаточно четко донести до его сознания мысль, что именно за способность выдавать подобные необычные мысли он и взял на это место приехавшего из провинции парня без протекции.
Предыдущие командиры всеми силами старались вколотить в голову Дериана, что для жизни военного вполне достаточно устава и любые отклонения и дополнения наказуемы. Отчасти им удалось в этом преуспеть, и теперь командор тщательно и последовательно пытался избавиться от плодов их педагогических успехов.
Фредегар старался самому себе в этом не признаваться, но ему страшно не хватало Рэниара. И дело было не только в сентиментальной привязанности к брату. Пока наследник дома Флаурос был лишь капитаном, это не было так заметно. Но когда на его плечи легли обязанности командора Королевской гвардии, проблема встала ребром. Ему нужен был человек, абсолютно преданный, но при этом способный мыслить самостоятельно, а не ждать приказа на каждом шагу. Для поддержания парадного лоска гвардейских подразделений было достаточно и тех исполнительных подчиненных, которые были в его распоряжении, но Фредегар планировал большее.
Рэниару самостоятельности было не занимать всегда, она из него била ключом. Нельзя сказать, что правила были ему неведомы, он их великолепно знал, но не всегда считал нужным им следовать. Сотворить какое-нибудь форменное безобразие, при этом ювелирно вписавшись в то пространство, которое устав не прикрывал или которое нельзя было отследить, а при необходимости, оперируя параграфами того же устава, еще и блестяще доказать, что его действия были абсолютно верными и вообще он хотел, как лучше, – в этом младшему Флаурос равных было мало. Фредегару, как и Ристеру, в свое время понадобилось потратить много времени и усилий, чтобы научиться направлять эту самостоятельность брата в плодотворное русло. Но если заставить Рэниара следовать правилам было тяжело, то добиться собственных решений от тех, кто к ним был не способен, оказалось вовсе невозможно.
Заместители не задерживались у командора, один за другим покидая этот пост, пока в один прекрасный момент его внимание не привлек молодой офицер из городской стражи. Фредегар и сам уже не помнил, что занесло его в столичное управление. В кабинете начальника стоял молодой человек в форме капитана. Вид у него был очень мрачный. Судя по всему, появление командора прервало большой разнос, который устраивал начальник своему подчиненному. Фредегар еще перед дверью брезгливо поморщился от оглушившего его вопля:
– Уволю!!! Под суд отдам!!!
– Что здесь происходит? – Флаурос не считал нужным скрывать, что подобные крики, по его мнению, не подобают никакому командиру, пусть даже в его подчинении оказались сплошные остолопы.
– О, господин командор! – начальник стражи почтительно вскочил и засеменил к дверям встречать важного гостя. Хотя Фредегар и не был его непосредственным начальством, безопасность в столице во многом обеспечивалась Королевской гвардией, и все службы обязаны были оказывать ей содействие. – Вы только посмотрите, что творят эти болваны! Он отдал обвиненному вещественное доказательство! Ну почему в стражу теперь набирают только полных идиотов?!
Офицер лишь хмуро взглянул на начальника и вернулся к созерцанию ковра, внешне сохраняя вид внимательного слушателя.
– Поясните, капитан, – негромко велел командор, решив, что проще быстро выяснить, в чем дело, чем полчаса слушать причитания начальника стражи о тупости подчиненных. Получив одобрительный кивок от командира, капитан сухо, но четко доложил:
– Вчера на рынке поймали на воровстве портного из Суконного квартала. В предосудительных действиях ранее этот человек замечен не был, поэтому сегодня его в соответствии с законом о первой поимке высекли на площади и отпустили. Я отдал ему ту краюху хлеба, которую он пытался украсть.
– Сентиментальности не место в нашей работе, капитан, – заметил Фредегар.
– Так точно, господин командор, – офицер вытянулся, став, казалось, еще выше и еще прямее. – Но позвольте сказать. Хозяин портного задерживает его жалование, а у портного пятеро маленьких детей. Если он не раздобудет им еды, то все равно снова пойдет воровать.
– Пойдет снова – отрубим руку, – взвизгнул начальник стражи. – С рецидивистами, не желающими оставлять преступный путь, у закона разговор короткий!
– Да, но зачем самим очевидно толкать человека на повторение преступления? – не сдавался капитан. – Эту несчастную краюху все равно помяли стражники, пока ловили вора, потом ее изваляли по мостовой, ночь она лежала в участке… Торговец отказался забираться свой товар, сказал, что он уже испорчен. Нам этот хлеб тоже без надобности, мы бы его выкинули. Поэтому я решил, что проще отдать его портному.
– Задача стражи – карать преступников, а не заботится о сытости чужих детей, – снова завопил начальник. Похоже, он считал, что чем громче сейчас орет на проштрафившегося подчиненного, тем большее одобрение командора заработает. Или этот человек просто не умел иначе разговаривать.
– Карать – это прерогатива господа бога, – буркнул офицер, – а задача стражи – предотвращать преступления. Я и предотвращал.
Глаза начальника стражи вытаращились от этой наглости так, что почти вылезли из орбит. Похоже, он собирался перейти на ультразвук, но Фредегар не стал этого дожидаться.
– Мне кажется, – сухо сообщил он, – действия капитана были вполне разумными и не заслуживают наказания. Хотя, безусловно, он действовал не в рамках инструкций, но страже часто приходится сталкиваться с необычными ситуациями и разрешать их самостоятельно.
– Ох уж мне эта самостоятельность, – проворчал резко сбавивший тон начальник. – Допустим, сегодня он не вышел за рамки закона. Так завтра выйдет!
– Что ж, – медленно произнес командор, – раз он вам не подходит, отправьте его на другое место службы. У меня возникла идея на этот счет, завтра я пришлю вам соответствующее распоряжение.
Начальник стражи довольно заухмылялся, решив, что подчиненного сошлют куда-нибудь в провинцию. Капитан выглядел уныло: он пришел к тому же выводу. Командор тоже довольно усмехнулся, представляя себе лицо толстого командира, когда он узнает, куда именно переводят вызвавшего его недовольство стражника. Насчет полезности капитана Фредегар не был уверен, но досадить напыщенному идиоту было безусловно приятно.
– Разумеется, – вернулся к реальности командор, – я завтра же напишу ходатайство, чтобы вас допустили в архив для разрешения земельных вопросов вашей семьи. В конце концов, если не сможете добыть нужные документы, хотя бы порадуете родителей, – пошутил он.
Дериан сдержанно отдал честь и поспешно вышел, стараясь, чтобы Фредегар не заметил, как его заместитель смущенно покраснел: даже ради важного дела ему очень не хотелось позориться обнародованием своих семейных неурядиц.
***
Земельный архив располагался в отдельном здании, притулившемся между Королевской библиотекой, караулкой для гвардейцев и задним фасадом Казначейства. Дериан никогда здесь не был. Впрочем, вряд ли стоило этого стыдиться: сюда вообще почти никто не ходил, кроме служивших здесь архивариусов.
Показав стражникам на входе свой пропуск, капитан проследовал внутрь. Миновав несколько коридоров, он попал наконец в главный зал архива. Огромное помещение было сплошь заставлено высокими стеллажами. Их ровные ряды уходили куда-то вдаль, а узкие проходы между ними напоминали скальный лабиринт. Прямо у дверей примостилась стойка дежурного архивариуса. Сегодня это был мужчина средних лет с начинавшей намечаться лысиной. Многолетняя работа с бумагами наложила на него свой очевидный отпечаток в виде плохой осанки и испорченного зрения: на носу архивариуса красовались внушительные очки.
При виде посетителя мужчина попытался горделиво приосаниться. Внимательно изучив пропуск, он тщательно сложил его, разгладив по всем сторонам, а затем снова повернулся к Дериану.
– Ну-с, – внушительно вопросил он, – и что же вас интересует?
Капитан вкратце изложил сюжет своей семейной земельной драмы.
– Гетен у нас в северо-восточном углу хранилища. Все архивы провинций расположены в соответствии с реальной географией, – важно сообщил архивариус.
Подхватив переносной фонарь, он величественно выплыл из-за стойки и направился вглубь помещения. Дериан покорно поплелся следом, не забывая периодически задавать робкие вопросы. Гвардейца беспокоило, удастся ли найти документы по столь ничтожному клочку земли в этом удивительном месте, где «столько много бумаг». Архивариус величественно посмеивался и снисходительно пояснял неофиту принципы организации архива, которые позволяли «найти даже план любимого сортира вашей прабабушки».
Принципы, наверное, были разумными, но придумывали их люди, явно имевшие очень много свободного времени. Сначала нужно было свериться с картой, определить номер провинции, потом найти нужный алфавитный каталог, в этом каталоге отыскать местоположение на полках карты поменьше, затем снова совершить рейд к другому каталогу… Архивариус медленно, но уверенно двигался по раз и навсегда определенной колее, пока в какой-то момент привычный механизм не дал сбой. Несколько раз перебрав с десяток карточек, он обернулся в капитану.
– А вы уверены, что правильно назвали расположение этого местечка?
– Конечно, – безмятежно кивнул Дериан.
– Но я не могу найти его в картотеке.
– Может, вы чего перепутали?
– Ничего я не перепутал! – возмутился архивариус и с гневным сопением вернулся к поиску. Он повторил несколько последних операций, но результат был таким же. Однако труженик архивной работы Дериану попался упорный, он не хотел сдаваться. Из упрямства сделав еще пару безуспешных попыток, архивариус решил пойти другим путем. Иная схема поиска была куда более сложной и требовала еще больше времени, однако и она результата не дала. Еще через полтора часа архивариус растерял всю свою солидность. Он выглядел, как промокший филин: служебная роба съехала на бок, волосы торчали во все стороны, а перекосившиеся очки с успехом играли роль вытаращенных совиных глаз.
– Нету такого места! – с истерическими нотками сообщил мужчина.
– Как это нет, когда папаша там каждый год картошку сажает, – возразил Дериан.
– А карты говорят, что нет! – окончательно сдался архивариус.
– А что ж мне делать? Меня же родственники скоро с потрохами съедят, – капитан выглядел действительно жалко. – Может, просто подряд все папки на полках посмотреть?
Архивариус разгневанно уставился на гвардейца, напоминая теперь уже не просто мокрого, но еще и возмущенного филина.
– Да вы хоть представляете, сколько здесь папок?! Даже если просматривать только документы по одной области – на это могут уйти недели!
– Вот беда-то… – окончательно загрустил Дериан. – Но мне очень надо. Может, я все-таки попробую поискать?
– Ищите, – щедрым жестом указал на бесконечные стеллажи архивариус и поспешил ретироваться.
Капитан проводил его взглядом. Когда шаркающая фигура в балахоне окончательно скрылась за поворотом лабиринта из стеллажей, он развернулся и спокойно зашагал в другую сторону. Времени у него было много: даже при большом везении изучение всех папок подряд действительно должно было занять хотя бы несколько часов, чтобы выглядеть правдоподобно. На самом деле так много времени капитану было не нужно: в отличие от бедняги архивариуса он хорошо знал, что ищет.
Когда через три часа он с торжествующим видом появился у стойки, дежурный не стал даже подниматься со стула, сочтя, что этот посетитель и так потребовал от него чрезмерных усилий.
– И как, нашли? – скептически уточнил он.
Дериан торжествующе взмахнул бумажкой.
– Да! Представляете, оказывается, местечко называется Хильстон! Надо же, у нас его всегда называли Ольстон.
«Идиот», – читалось на лице архивариуса. Впрочем, чего ждать от этих гвардейцев. Правильно мама еще в детстве говорила ему, что в армии слишком часто ушибаются головой и становятся полными дураками, поэтому думающему человеку нельзя посвящать себя военной карьере. Мужчина постарался как можно скорее снять копию с найденной капитаном бумажки и почти не глядя, подмахнул пропуск, стремясь быстрее избавиться от надоевшего посетителя.
***
Фредегар задумчиво грыз кончик пера. Посторонний наблюдатель подумал бы, что командор внимательно изучает лежащие перед ним документы, но на самом деле Флаурос не обращал внимания на бумаги. Он думал. В голове его крутились многочисленные факты и версии. Рэниар был прав: все происходящее, как бы бредово оно не выглядело, было кусками огромной головоломки, которая с каждым днем все очевиднее складывалась в единый рисунок, но пока что некоторые детали этого рисунка было сложно разобрать.
Скрипнула дверь. Дериан неслышно возник на пороге, как всегда, очень прямой, застегнутый на все пуговицы.
– Ну? – требовательно вопросил Фредегар. – Получилось?
Капитан пытался выглядеть сосредоточенным и серьезным, но все-таки не смог удержать почти детской торжествующей улыбки.
– Так точно, господин капитан.
– Что ж, посмотрим, – командор решительно сгреб в сторону бумаги, освобождая место для пакета, который вытащил из-за пазухи Дериан.
Большую часть пакета занимала подробная карта западной части провинции Вегейр. Фредегар в последнее время и так старательно изучил изображения тех мест, но на сей раз он решил не полагаться на память и вытащил из стола карту, привезенную им из Герары: по просьбе командора Сказочник перерисовал ему подробную схему Приграничья и Пустоши, обозначив предполагаемую область начала разрушения границ миров.
– Жаль, что не будет возможности сходить в архив еще раз, – посетовал Фредегар, изучая бумагу. – Неплохо было бы получить полное описания нужной нам территории.
– Если я правильно определил район, – откликнулся Дериан, – то там было расположено всего одно владение, и я прихватил документы, которые к нему относились.
– Да вы превзошли даже мои ожидания, капитан! – похвалил командор, сличая карты. Схема Сказочника была достаточно подробной, и определить нужное место труда не составило. Действительно самый центр Пустоши занимала обведенная одной пунктирной линией область. В центре этих владений красовался жирный кружок с подписанным названием.
– «Ридхейм», – прочел Фредегар. – Что ж, давайте посмотрим, что это за вшивый городок был.
Он раскрыл папку, которая составляла оставшуюся часть принесенного Дерианом пакета. На титульном листе красовалась каллиграфическим подчерком выведенная надпись: «Ридхейм», а ниже буквы помельче гласили: «Родовое владение». Под надписью было изображение герцогской короны. Некогда каждый знатный дом владел цельной родовой территорией, но с тех пор все перемешалось. Богатые семьи могли иметь большие земли в разных частях страны. Однако лишь тот самый изначальный надел мог носить гордое название «родового владения» и передавался из поколения в поколения вместе с титулом дома, хотя в действительности мог давно уже не являться основным местом обитания дома.
– Интересно, кто же так нам удружил. Хотя да… мог бы догадаться, – хмыкнул Фредегар. Перевернув страницу, он разглядывал нарисованный на следующем листе щиток, исчерченный диагональными полосами: темно-зелеными и золотыми. – Цвета герцогов Руис.

@темы: Ловцы, ТВАРЬчество

---

ЛОВЕЦ - хронология

Интересно, ее кто-нибудь кроме меня еще понимает?

• Около 650 лет назад – король Райен I объявляет официальной религией веру в Создателя. Примерно в это же время окончательно заброшен храм Кирона в северных лесах.


• Около 600 лет назад – внук Райена Кейран II отвоевывает Асфарийский полуостров и основывает новую столицу – город Велентор. Его ближайший помощник Фейар Флаурос становится первым герцогом Флаурос.


• Около 500 лет назад – святой Айстор при помощи найденной им на севере загадочной реликвии создает Барьер вокруг столицы.


• 150 лет назад – дом Флаурос теряет первое место в своей ветви, герцогскую цепь получает дом Иннис.


• 50 лет назад – родился Вайнор.


• 47 лет назад – родился наследник дома Руис, нынешний герцог Руис.


• 36 лет назад – родились старшие сыновья и наследники в домах Флаурос и Иннис: Фредегар и Лиэн.


• 34 года назад – родился наследник дома Гвенаэль, Вальрик (Черный Граф)


• 33 года назад – родился Лиор Светлячок.


• 28 лет назад – родился второй сын в доме Флаурос, Рэниар.


• 27 лет назад – родилась Ариана Ифейт, будущая маркиза Сиар.


• 26 лет назад – Ристер становится наставником Фредегара и Лиэна.


• 25 лет назад – предыдущий герцог Руис становится главой Министерства внутренних дел. Начало гонений на магов и алхимиков, создание Инквизиции. Родился Дериан.


• 19 лет назад – Фредегар вступает в Королевскую гвардию. Родился Тиль.


• 18 лет назад – Ристер становится наставником Рэниара.


• 17 лет назад – родилась Кейнари, принцесса дома Лорар. Родилась Лиринел Гвенаэль, сестра Вальрика.


• 12 лет назад – в ходе покушения погибают последний глава дома Лорар и его жена, родители Кейнари. Кейнари становится принцессой дома, последней носительницей титула, опеку над ней берет муж сестры ее матери, господин Аднар.


• 11 лет назад – Рэниар вступает в Королевскую гвардию.


• 10 лет назад – умирает глава дома Руис, его место занимает его сын. Инцидент в Йосраэле. Фредегар получает звание капитана. Рэниар уходит из семьи.


• 9 лет назад – Рэниар становится учеником Майлана. Ариана Ифейт выходит замуж за будущего маркиза Сиар.


• 8 лет назад – поход и гибель Майлана на Пустоши. Выживший Рэниар становится учеником Вайнора.


• 7 лет назад – создание Гильдии ловцов. Ристер становится наставником Кейнари. Родился Кай.


• 5 лет назад – Тиль подбирает и лечит раненного Рэниара. Фредегар становится командором Королевской гвардии.


• 4 года назад – умирает глава дома Флаурос, его место занимает Фредегар. Рэниар впервые выбран в Совет Гильдии.


• 3 года назад – убит Кирел, советник Гильдии, друг Рэниара


• 2 года назад – Рэниара второй раз выбирают в Совет Гильдии.


• 1 год назад – Ристер выходит на пенсию и переселяется на улицу Пионов. Дериан становится заместителем Фредегара.

@темы: Ловцы, ТВАРЬчество

---

ЛОВЕЦ, ч. 3, гл. 4 "Плохое место"

Глава 4. Плохое место.

Природа Тэрвела мало напоминала Сиону. Здесь не было гор, лишь холмы изредка вносили разнообразие в рельеф этих земель. Но оценить разнообразие путник мог с трудом. Как шутили жители других провинций: «Где еще у вас будет такой богатый выбор, как в Тэрвеле? Можете пойти на север и попасть в лес, отправиться на юг и оказаться в лесу, двинуться на запад и погулять по лесу, шагать на восток и посетить лес. Можете взять лопату и копать вниз, в лес. Можете отрастить крылья и полететь наверх, к лесу».
Так что как ни крути головой, увидеть что-то кроме стволов и листьев деревьев вокруг было затруднительно. Купол из ветвей смыкался над дорогами и многочисленными речками. Лишь крупным рекам вроде Брусы удавалось прочерчивать сплошной зеленый ковер Тэрвела узкими извилистыми проточинами.
Рэниар не любил такой сплошной лес, по которому можно шагать сутками и так и не выйти на опушку или хотя бы какой-нибудь обрыв. Он слишком напоминал ему Пустошь. Поэтому Тэрвел и не входил в число мест, где он часто бывал. Ему пришлось бы немало поплутать, если бы не Кери, родившийся и выросший здесь и знающий все дороги. По крайней мере, Рэниару бы точно не пришло в голову, что эта полузаброшенная тропинка с низко нависающими еловыми лапами – действительно ближайший путь в Дейрит. Сомнения по этому поводу мучили его всю дорогу, пока в один прекрасный момент они внезапно не уперлись в городскую стену.
Крупнейший перевалочный пункт для желающих попасть в северную часть Тэрвела, Дейрит, как и все города провинции, находился прямо посреди леса. Узкая полоса вырубленных деревьев всего шагов в двадцать шириной отделяла его высокую бревенчатую ограду от опушки. Если у него когда-то и были предместья или сопутствующие поселения, они то ли вымерли и поглотились чащей, то ли слились с самим городом, очутившись в черте новых мощных городских стен.
Стражники на воротах дотошно досматривали всех входящих, особенно тщательно пересчитывая товары на телегах. Здесь проходил большой торговый тракт, тянущийся дальше на север, к Рейну и переправе через Брусу на Большой Рейнской плотине, поэтому торговая и транспортная пошлины были основными источниками дохода Дейрита. Но при виде ловцов стража почтительно расступилась – ни в одном городе налога на вход с них не брали.
Кери хорошо знал Дейрит, поэтому сразу свернул с главной улицы и повел Рэниара узкими переулками, петляющими между бревенчатыми заборами. Постоялый двор «Еловая ветка» находился в западном районе города, в стороне от центра. Случайные путешественники сюда обычно не забредали, все посетители были завсегдатаями здешних мест. Хозяин, едва увидев на пороге Кери, недовольно буркнул:
– И где тебя твари носили, балбес!
Он явно собирался сказать еще многое, но, увидев второго ловца, прикусил язык.
– Где носили – не твое дело, – огрызнулся уязвленный парень. – Не маленький.
Старик скептически скривился, демонстрируя, что у него свое мнение на этот счет. Однако препираться дальше не стал и перешел на деловой тон:
– Что мастерам угодно?
– Поесть и переночевать, – откликнулся Рэниар, пресекая попытку младшего товарища высказать свое возмущение.
Хозяин удовлетворенно кивнул.
– Ужин уже начинают подавать. Сначала подниметесь в свои комнаты или сразу поедите?
Рэниар задумался.
– А работа в городе есть? – спросил он.
– Да тихо сейчас, – пожал плечами старик.
– Тогда мне сразу ужин, – решил ловец.
– Мне тоже, – мрачно буркнул Кери. – И собакам еды.
– Не учите меня принимать ловцов, мастер, – с леденящей вежливостью отозвался хозяин. – Я их кормил, когда вы еще на коврике ползали.
– Родственник? – уточнил Рэниар, когда они уселись за стол.
– Не дай бог! – искренне ужаснулся Кери. – Просто знакомый. Почему-то думает, что если знает меня с детства, то может отчитывать по каждому поводу, – не удержался и по-детски пожаловался он.
Рэниар весело ухмыльнулся, но на счастье младшего ловца расторопная служанка принесла им тарелки с едой, поэтому высказать свое мнение он не успел. Вскоре к ним подошел и подобревший хозяин.
– Мастерам все нравится? – добродушно поинтересовался он.
– Нравится, нравится, – буркнул Кери. – Скажи лучше, что там с дорогой на Рейн.
– С дорогой-то все нормально, – откликнулся старик. – Но если вам нужно на тот берег, в Рейне вы не переправитесь. Разве не слышали про плотину?
– А что с ней? – обеспокоился парень.
– Так нету ее… Снесло. Так что зря вы вообще сюда пришли. Вам нужно вернуться по тракту назад до развилки на Базин.
– Насколько это нас задержит? – уточнил Рэниар.
– Где-то на неделю… В лучшем случае, дней на пять, – огорченно сообщил Кери. – Плохо, да?
– Плохо – это мягко сказано, – мрачно признал Рэниар.
– Ну, вообще-то… – Кери нерешительно замялся. – Можно попробовать сократить…
– По воздуху, что ли? – хрипло рассмеялся старик.
– Почему по воздуху, – обиделся молодой ловец. – На пятых порогах можно переправиться.
– А к ним вы как попадете? Идти туда все равно нужно через тракт на Базин, а дальше… Или…
Старик замолк, пристально глядя на Кери.
– Плохая у тебя идея, сынок, – наконец проскрипел он. – Хотя как знаешь…
Рэниар потер виски.
– Я вот не пойму, – заметил он, – это я торможу или вы не учитываете меня в своем разговоре?
– Просто есть дорога напрямик, – поспешил пояснить Кери.
– Ага, «дорога», – фыркнул старик. – Это только в столь юном возрасте можно назвать Тропу Духов дорогой. А у нормальных людей дорога – это несколько иное.
– Я там ходил! – гнул свое Кери.
– Плохое место, – не сдавался старик.
– Чем плохое? – уточнил Рэниар. – Твари?
– Да нету там тварей! – возмутился парень. – В смысле, есть, конечно, – поправился он. – Как и везде!
– Так чем тогда?
– Люди всякое говорят, – неопределенно прокаркал старик.
– Люди говорят, что у тебя три любовницы и восемнадцать бастардов от них, так что, всем верить? – огрызнулся Кери.
Старик только многозначительно хмыкнул, немного озадачив юношу и, видимо, посеяв в его душе ростки сомнений.
Рэниар задумался.
– Пошли через твое плохое место, – наконец решил он.
– Там недалеко, – повеселел парень. – Если завтра выйдем с утра пораньше, послезавтра днем уже будем на другом берегу.
– Тогда я пошел спать.
– Рано же еще, – изумился Кери.
– Так в этом и суть, – пожал плечами Рэниар. – Я рано пошел спать.
Он поднялся, подхватил со скамьи свою сумку и ушел наверх, сопровождаемый бросившейся показывать комнату служанкой и лениво цокающим когтями по дощатому полу Каем.
– Э-хе-хе, – проскрипел старик, опускаясь на освободившуюся после ловца скамью.
– А что я такого глупого спросил? – буркнул надувшийся Кери. – Действительно рано же! Еще даже вечер толком не наступил!
– Молодой ты просто еще, глупый, – добродушно пояснил хозяин. – А товарищ твой другой. Сегодня вам делать нечего, а завтра, глядишь, придется двое суток по болотам за тварями скакать. Тем более что идете вы в плохое место, а он, в отличие от тебя, это не прослушал. Это в твои семнадцать лет кажется, что можно весь день гулять, потом всю ночь по борделям скакать, а наутро схватиться за оружие и на подвиги. Нет, на подвиги, конечно, можно, только долго ты так не провоюешь.
– Мне двадцать! Почти… – возмутился Кери.
– Без разницы, – беспечно отмахнулся старик. – Все одно еще без мозгов.
Парень окончательно нахохлился.
– Если у меня глаза еще не ослепли, – как ни в чем не бывало продолжил хозяин, – у собачки твоего друга на бляхе всего одна полоска?
– Одна, – нехотя откликнулся юноша. – И он мне не друг, кто я ему. Он советник Гильдии, лучший ловец. Я к нему просто напросился поучиться.
– Это дело, – одобрил старик. – Ты держись за него, первый класс за красивые глаза не получают.
– Без тебя знаю.
Хозяин помолчал, пожевывая губами, затем все-таки спросил:
– Домой-то не заглянешь?
– Ну куда я домой-то сейчас попрусь? – возмущенно всплеснул руками Кери. – И так из-за этой проклятой плотины выходит черти что. Хреновый я проводник получаюсь…
– Ты не кипятись, – успокоил его старик. – Черт с тобой, балбес, съезжу я на той неделе в ваш медвежий угол, как обоз пойдет. Скажу матери, что у тебя все хорошо.
– Спасибо, – вздохнул Кери. Сердиться на въедливого старика долго у него никогда не получалось.
***
Тропа действительно начиналась недалеко от города, только Кери не упомянул, что большая часть пути до нее проходила напрямик через лес, а не по дороге. Впрочем, ловцам было не привыкать лазить по зарослям, поэтому Рэниар воспринял этот факт философски и даже почти обошелся без язвительных комментариев. Хотя повод возмущаться у него был: в отличие от сосняков Сионы, еловые леса Тэрвела куда меньше вдохновляли путников на уклонение от проторенных дорог.
Солнце стояло в зените, когда густые заросли неожиданно оборвались, и ловцы оказались на окраине большой и почти идеально круглой поляны. На противоположной ее стороне растущие на опушке деревья немного расступались, образовывая узкий проход, напоминающий тоннель, потому что кроны смыкались над ним почти сплошным пологом.
– Вот она – Тропа Духов, – радостно сообщил Кери.
Рэниар сделал несколько шагов по поляне и остановился, с интересом осматриваясь. Хотя никаких видимых следов человеческой деятельности местность не носила, свободное пространство было подозрительно ровной формы.
– А почему тут все так? – с интересом спросил старший ловец, никогда не страдавший отсутствием любопытства.
– Лично я не проверял, – признался Кери, – но говорят, что под слоем земли каменная кладка, вот деревья и не растут: слой камня больше локтя толщиной.
– А почему Тропа Духов? – не унимался Рэниар.
– Да разное говорят, – пожал плечами парень. – Тут, бывает, странные звуки слышно, иногда вроде бы голоса.
– Прямо здесь?
– Нет, не совсем. Дальше, на тропе, в дальней ее части. Мы туда к вечеру придем. Но ничего особо опасного тут не встречалось, все, как и везде, честное слово!
Рэниар на всякий случай взмахом руки выслал Кая в заросли в свободный поиск. Рыжий понятливо махнул хвостом и молча исчез в кустах. Синко преданно юркнул вслед за ним. Дав собакам немного времени обшарить окрестности, ловцы вошли в тоннель.
Путь по тропе был скучным. Смотреть по сторонам возможности не было, деревья и кусты подступали так плотно, что даже собаки продирались с заметным усилием. Корни настолько изрыли землю, что приходилось очень внимательно глядеть под ноги, чтобы не споткнуться, но скоро это вошло в привычку.
Кери, пользуясь возможностью, донимал Рэниара вопросами, которые накопились у него за год работы. Ему не хватало обычно наглости приставать к старшим ловцам и просить пояснений, когда он чего-то не понимал. Однажды набравшись смелости, чтобы напроситься в компанию к советнику Гильдии, он старался максимально использовать этот шанс. Рэниар отвечал подробно, но слегка рассеяно. Особой необходимости прислушиваться у него не было: Кай шнырял вокруг, вынюхивая и высматривая, а своей собаке ловец доверял. Но странная тропа его занимала, и он невольно все время возвращался к размышлениям о причинах появления этого странного места. Если бы они не спешили, Рэниар непременно остановился бы, чтобы проверить рассказ Кери о каменной кладке под слоем земли и корней.
Сумерки в лесу наступали рано из-за плотно смыкавшихся над головой крон, поэтому на ночлег пришлось устраиваться задолго до заката. Небольшое пространство с вырубленными деревьями чуть в стороне от тропы давало возможность расположиться небольшой компании. По-видимому, несмотря на плохую славу этого места, путники все-таки не брезговали тропой.
Даже на расчищенной кое-как полянке корни под ногами сплетались так плотно, что возможности развести костер, не рискуя устроить лесной пожар, не было. Кери вытащил из сумки небольшую наполненную маслом лампу и металлическую подставку под котелок. Согрев немного воды из фляг, ловцы поужинали хлебом и улеглись спать.
Кери проснулся среди ночи. Хотя он не мог точно сказать, что его разбудило, но уже приобретенная за год работы привычка не пренебрегать деталями заставила его откинуть одеяло и сесть. Лампа мерно светила, позволяя рассмотреть место их небольшой стоянки. Синко лежал рядом, внимательно глядя на хозяина. Одеяло Рэниара лежало по другую сторону от лампы. Ни самого ловца, ни Кая видно не было.
У отлучки Рэниара могло быть вполне банальное бытовое объяснение, но Кери почувствовал себя неуютно. Странности Тропы Духов не способствовали душевному спокойствию, и в голову невольно приходили самые невероятные предположения. Как назло, тут же над головой заухала сова. Ей ответила еще какая-то птица.
Перекличка ночных обитателей заставила нервничавшего ловца вздрогнуть и тихо выругаться. И тут до него донеслись другие звуки. Они действительно напоминали то ли тихий шепот на непонятом языке, то ли невнятное шебуршание, но безусловно отличались от привычных лесных голосов. Звук шел словно со всех сторон, и порой казалось, что таинственное существо стоит прямо у тебя за спиной и нашептывает что-то тебе на ухо.
Кери уже приходилось раньше слышать эти голоса Тропы Духов, но от повторения острота ощущений не пропадала. Парень почувствовал, как сердце невольно проваливается куда-то в район желудка. Скорее всего, именно эти звуки и заставили его проснуться.
– Рэн, – позвал ловец, надеясь, что его голос не звучит слишком жалобно. В любом случае, оставаться дальше в неведении относительно местоположения своего спутника у него просто не было душевных сил. Ради этого он готов был даже оказаться в последствии осмеянным. – Ты где?
– Ыгыбры… – охотно отозвался загадочный шепот.
Несколько мгновений спустя в зарослях негромко зашуршало, и на поляну выбрался Кай. Вскоре вслед за ним так же тихо появился и Рэниар.
– Проснулся? – поинтересовался он.
– Ага. А ты чего по лесу ночью шастаешь? – Кери постарался, чтобы вопрос прозвучал иронично, но получилось скорее испуганно. Парень ожидал уже язвительно ответа спутника, но тот лишь рассеянно пожал плечами:
– Да так, – пространно ответил он и замолчал.
Кери тоже не нашел, что еще сказать. В наступившей тишине снова стало слышно, как переговариваются лесные обитатели, а потом опять ожил противный шепот. На сей раз иллюзия чужого голоса прямо над ухом получилась настолько правдоподобной, что Кери невольно подскочил. Рэниар долго изучающее посмотрел на него, а потом с выражением прокомментировал:
– Редкостная мерзопакость.
– А-ага, – согласился парень. – Тут часто так. Некоторые говорят, что это привидения. Хотя я ни одного не видел. Еще иногда рассказывают о духах старых богов, которых все забыли, вот они и живут теперь тут, в лесу.
Рэниар сел на свое одеяло и заглянул в котелок, проверяя, не осталось ли там еще теплой воды. Эти простые бытовые движения заметно упокоили Кери, хотя он и понимал, что старший ловец продолжает при этом внимательно прислушиваться.
– Мне кажется, – сказал Рэниар наконец неуверенно после долгой паузы, – что это эхо. Послушай: мы говорим или птицы кричат, а через одинаковый промежуток времени слышатся эти звуки.
– Эхо повторять должно, – поежился парень. – А тут черти что слышно…
– Может быть, звук отражается от чего-то несколько раз и искажается, – пожал плечами ловец. Судя по его тону, на правоте своей идеи он совсем не настаивал.
– От чего же оно должно так отражаться… Я такого ни в лесу, ни в горах никогда не слышал.
– Я тоже, – согласился Рэниар. – Ладно, давай спать.
Кери изумленно вытаращился, и ловец уточнил:
– А что, ты собираешься всю ночь до утра эту гадость слушать?
– Ну, знаешь… Как-то спать не тянет, – признался парень.
– Ах, у тебя бессонница. Тогда сиди сторожи, – милостиво разрешил Рэниар, натягивая на себя одеяло. – Хотя я бы на твоем месте поспал. Ничего живого крупнее совы в округе нет, мы с Каем проверили. А если что-нибудь появится, собаки нас разбудят.
– А вдруг… – Кери замялся, но потом все-таки решился спросить: – Рэн, а в призраков ты совсем не веришь? Ты уверен, что их не бывает?
– Ну почему же, – отозвался ловец уже из-под одеяла, – несколько раз я их встречал. А два раза даже сам призраком был.
– Э…
– А что, простыня, потайной фонарь, украденная цепь от колодца для пущего звукового эффекта… Получается прекрасное замковое приведение. Ты так в детстве никогда не играл?
Кери представил себе советника Гильдии в костюме привидения и неожиданно даже для самого себя захихикал. Воображение тут же услужливо подкинуло ему картину Совета Гильдии в полном составе во главе с Вайнором и Гердаром, бегающего по лесу в простынях и старательно громыхающих краденными цепями, и парень окончательно развеселился.
– Не играл, – ответил он, отсмеявшись. – Я в замке не жил. А почему всего два раза?
– Потом поймали.
– Выпороли? – уточнил Кери, представив, что бы с ним сделала мать, застав за подобным развлечением.
– Нет. Меня не пороли. Но наставник высказал мне, что он думает о таких неподобающих занятиях и как ему за меня стыдно. Пришлось прекратить. Спи давай, охотник за привидениями!
Продолжая посмеиваться, Кери послушно улегся и натянул на себя одеяло. Загадочный шепот все еще был слышен, но после баек Рэниара он уже так не пугал. Да и в конце концов, на самом деле, разве сможет кто-нибудь подобраться к ним, не замеченный собаками? Пример спокойствия, который подавал старший ловец, оказался заразителен. Парень не обратил внимания на то, что Рэниар велел Каю лечь вплотную к себе и, прежде чем заснуть, взялся рукой за его ошейник: любое движение пса должно было разбудить чутко спавшего хозяина.
***
Остаток ночи прошел спокойно, и утром ловцы продолжили путь. Эта часть тропы вроде бы ничем не отличалась от той, что была пройдена вчера, но загадочный шепот не унимался здесь и днем. После долгих обсуждений и экспериментов Кери пришел к выводу, что он почти готов согласиться с идеей Рэниара. Шепчущий звук действительно появлялся через определенное время после того, как какой-либо шум раздавался в лесу. Но пауза была значительной, поэтому, пока этот факт не заметил советник, парень не обращал на него внимания. В остальном опознать в шепоте эхо было затруднительно.
Оставался еще один неразрешенный вопрос: от чего в лесу звук может отражаться подобным образом?
– Может, здесь какой-то особый сорт деревьев растет? – фантазировал Кери.
– Ага. С дуплами, – сыронизировал Рэниар. – Проще уж предположить, что тут где-то есть пещеры. Нужно будет обязательно вернуться потом и внимательнее изучить здешний лес. Возможно, даже пригнать сюда магов – пусть тоже поищут. Я знаю парочку помоложе, которых можно развести на это сомнительное…
Рэниар замолк так внезапно, что Кери моментально обернулся. Старший ловец стоял посреди тропы, замерев в явно неудобной позе, как человек, который только что чуть не упал и с трудом удержал равновесие, а теперь опасается двинуться, чтобы не повторить этот подвиг.
– Слушай, а волчьих ям тут нет? – осторожно осведомился Рэниар.
– Да кому они тут нужны? – изумился парень. – И потом ты же сам видел – на тропе копать вообще невозможно, сплошные корни, даже костер развести негде.
– Видел, – согласился ловец. – Только я сейчас проваливаюсь.
Он попытался осторожно перенести вес тела с одной ноги на другую, но на этот раз даже Кери отчетливо услышал, как что-то хрустнуло у него под ногами. Ловец пошатнулся и взмахнул руками, чтобы не упасть. В этот момент в кустах за его спиной зашуршало.
– Эээ, Кай… – растерянно сообщил Кери.
– Кай, назад! – рявкнул Рэниар, однако было поздно. Прекрасно обученный ловчий пес выполнил команду моментально, сиганув обратно в заросли. Но шаткое основание, на котором стоял ловец, окончательно разрушенное то ли дополнительным весом собаки, то ли толчком во время ее прыжка, с треском провалилось, и Рэниар исчез под землей.
Кери подавил желание моментально броситься на помощь и очень осторожно приблизился к краю образовавшейся дыры.
– Рэн, – окликнул он.
– Я понял смысл фразы «плохое место», – сдавленно донеслось снизу. – Оно действительно плохое.
– Ты там живой вообще? – с тревогой уточнил парень.
– Нет, – огрызнулись из дыры, – это мой призрак с тобой разговаривает.
В темноте вспыхнула горсть «светляков». Их белесый свет позволил разглядеть выложенные камнем стены и пол. Мрачный Рэниар, убедившись, что за этот раз почва вполне надежная и повторное падение ему не грозит, с едва заметным усилием поднялся на ноги. Похоже, он сильно ушибся, но серьезных повреждений не получил.
– Я сейчас, – поспешно пообещал Кери. – Привяжу веревку к дереву и вытащу тебя.
– Погоди, – отмахнулся советник. – В смысле, веревку-то привязывай. И спускайся.
Он аккуратно подтолкнул рукой висящие в воздухе огоньки «светляков» и двинулся куда-то в сторону, исчезнув из поля зрения парня.
Пока Кери доставал и привязывал веревку, Синко крутился у него под ногами, порядком мешая. Кай печально выглядывая из кустов, не понимая, оставаться ли ему там, где велел куда-то пропавший хозяин, или можно уже вылезать.
– Рэн, а собак спускать? – неуверенно уточнил парень.
Вместо ответа Рэниар вынырнул откуда-то из темноты и коротко свистнул. Кай радостно сорвался с места и побежал к дыре. Ненадолго замерев на ее краю, он несколько мгновений примеривался, а затем прыгнул. Кери поспешил глянуть вниз, опасаясь, не переломал ли рыжий лапы, но оказалось, что Рэниар не дал ему приземлиться на жесткий камень: поймав в полете, он аккуратно опустил пса на пол.
– Синко так не умеет, – жалобно сообщил парень.
– Ты спускайся, куда он денется, – пожал плечами Рэниар.
– А обратно их потом как?
– Знаешь, у меня ощущение, что обратно мы будем выбираться не здесь… Слезай давай уже, – ловец снова скользнул в темноту, пропадая из поля зрения. Вздохнув, Кери полез по веревке в темнеющий провал.
Высота оказалась хоть и не такой большой, как казалось сверху, но примерно два человеческих роста составляла. Ступив на каменный пол и оглядевшись по сторонам, парень понял наконец, куда исчезал его спутник. То, что через дыру казалось просто очень просторной ямой, на деле представляло собой огромный облицованный камнем тоннель, уходящий в темноту в обе стороны. Над головой он, словно крышей, был перекрыт плотно сплетенными корнями деревьев, местами свисающими вниз почти до самого пола. Направление тоннеля полностью совпадало с направлением тропы.
Синко, как и предсказывал Рэниар, услышав призыв хозяина, немного пометался по краю ямы, жалобно поскуливая, а затем все-таки решился и спрыгнул. Кери даже удалось поймать его, правда, не настолько ловко, как это проделал старший ловец. При этом парень едва не потерял равновесие сам, но главное, что ему удалось спустить собаку, и в процессе никто не пострадал.
Рэниар появился из темноты с одной из сторон. Он выглядел очень довольным. Кери собирался было спросить, что привело его в такое радостное расположение духа, но ловец молча развернул его за плечи в направлении уходящего вдаль тоннеля и отчетливо произнес:
– Мы нашли это дурацкое привидение.
Некоторое время в наступившей тишине парень силился понять, что происходит, но уточнить не успел. Темнота тоннеля неожиданно откликнулась слегка приглушенным голосом Рэниара:
– Мы на-мы-шли э-на-то ду-шли-мы-рац-ко-э-на-е при-то-шли-ви-де-ду-э-ни-е рац-то-ко-е при-ду-ви-де-ни-рац-е ко-е при-ви-де-ни-е-е-е…
Сейчас, когда они сами находились в тоннеле, не отделенные от него слоем древесных корней и земли, было отчетливо слышно, как слова возвращаются обратно, несколько раз повторенные, причем повторения причудливо накладывались друг на друга, создавая иллюзию странного незнакомого языка.
– Я был прав насчет эха и почти прав по поводу пещер, – удовлетворенно сообщил ловец. – Хотя, конечно, это не пещеры, а нечто куда более интересное. Надо было догадаться еще тогда, когда ты сказал о каменной кладке под слоем земли.
– Да, но речь шла просто о мощеной дороге! – возразил Кери. – О тоннеле никто ничего не говорил.
Рэниар ненадолго задумался.
– Подозреваю, что те, кто нашел кладку, копали в самом начале тропы, а может быть, даже на той круглой поляне, – предположил он.
– Точно, – осенило парня. – Там, наверное, еще нет тоннеля, просто мощеная дорога, которая затем спускается под землю. Эха ведь в начале тропы тоже нет, оно появляется только недалеко отсюда. Наверное, там где-то есть лестница. Со временем это все заросло корнями, сверху нанесло земли – и вместо дороги и тоннеля получилась тропа. Странно только, что я и многие другие здесь много раз ходили и ни разу…
– Помолчи-ка, – неожиданно прервал его Рэниар.
Кери послушно замолк на полуслове. В тишине стал слышен отдаленный топот, доносившийся откуда-то то ли из глубины тоннеля, то ли прямо от стен. Кай и Синко увлеченно что-то вынюхивали в корнях, с сопением прижимая носы к стенам подземелья и порыкивая.
– Кротовки, – догадался Кери.
Кротовками называли мелких и в общем-то сравнительно безопасных тварей, обитающих в подземных норах, напоминающих кротовые. В отличие от своих более крупных и хищных собратьев, кротовки не были плотоядными и не охотились на людей. Их основной пищей была древесина, которую они употребляли в любом виде и в огромных количествах. Будь то корни деревьев, речная плотина или деревянный дом, колония кротовок могла за пару недель превратить все это в труху.
– Они самые, – подтвердил Рэниар, слегка морщяась и потирая ушибленный зад. – Не зря, похоже, в отчетах писали, что их в Тэрвеле все больше. Наверняка и плотина в Рейне не просто так внезапно обрушилась. Раньше тут действительно была нормальная дорога, а потом кротовки расплодились, подгрызли корни и теперь все проваливается.
– Но я же и сегодня не провалился.
– Дуракам всегда везет, – сварливо буркнул ловец, но увидев виноватое лицо парня, вздохнул и все-таки пояснил: – На мне железа больше.
– И куда мы теперь? – спросил Кери.
– Судя по тому, что в той стороне лестница и начало тоннеля, – вслух рассудил Рэниар, – то место, куда все это ведет, должно быть в противоположном направлении. И так удачно сложилось, что нам все равно в ту сторону. Только здесь никаких «светляков» не хватит. У тебя масло в лампе еще есть?
– Ага. У меня с собой еще запас есть в бутылке, если кончится – можно будет заново заправить.
– Есть все-таки плюсы в том, что упал я, а не ты, – признал ловец. – А то лампа могла бы выйти из строя. И очень много плюсов, что я упал не на пакет «гремучек», а то из строя мог бы выйти я.
– А если там дальше нет выхода? – задал все-таки беспокоивший его вопрос Кери.
– Вот и узнаем. Ты же говорил, что мы к середине дня должны быть уже на другом берегу реки. Значит, Бруса недалеко?
– Ну да.
– Насколько бы грандиозное сооружение не строил тут кто-то в древности, вряд ли оно находится под рекой. Да и вообще они вряд ли строили бы что-то под землей у самого берега. Значит, конец тоннеля уже близко, – вполне здраво решил Рэниар. – Пошли вперед, если что – сможем быстро вернуться.
***
Тоннель спускался все глубже под землю. Ловцам встретилось по дороге еще две уходящие вниз каменные лестницы, и теперь потолок скрывался в темноте где-то очень высоко над головой. Света масляной лампы не хватало, чтобы туда достать, и оставалось только гадать, сплетаются ли там все еще корни деревьев или уже появился каменный свод. Собаки бежали немного впереди, принюхиваясь, но никакого беспокойства не проявляли.
На стенах все чаще встречались надписи на непонятном языке, ярко напомнившие Рэниару о тех рельефах, которые ему приходилось по просьбе Брегиса перерисовывать в храме птицепоклонников в Сионе.
– Сюда бы Сказочника – старик прыгал бы от восторга, – сказал он, осторожно перелезая через груду каменных обломков на полу. Таких обломков становилось все больше, но они были настолько источены временем, что не было никакой возможности понять, чем они когда-то являлись.
Идти становилось сложнее: кроме каменных глыб под ногами появились небольшие лужицы воды и обширные пятна скользкого зеленого мха, постепенно слившиеся в сплошной влажный ковер.
Внезапно свет выхватил из темноты высокие створки дверей. Кери поднял лампу повыше, и ловцы увидели массивный арочный свод, украшенный каменной резьбой. Мелкие завитки и древние знаки сливались в изящную вязь орнамента, а на боковых балках можно было разобрать полустертые изображения полумесяца, заключенного в картуш. Сами створки тоже были сделаны из камня и когда-то поворачивались на больших металлических осях. Но теперь от металла осталась лишь ржавая труха. Одна из створок треснула и почти полностью развалилась, засыпав проход. К счастью, другая, полуоткрытая была цела и оставляла довольно широкую щель, позволявшую беспрепятственно проникнуть внутрь.
Рэниар зажег «светляк» и легким толчком заставил его поплыть по воздуху внутрь дверного проема. Кери ожидал, что он пошлет вперед собаку, но вместо этого ловец полез сам.
– А вдруг там опасно? – осторожно спросил парень.
– Сейчас узнаем, – откликнулся Рэниар. – Хотя мне кажется, что тут давно развалилось все, что могло.
Некоторое время спустя ловец позвал их из темноты. Правда, Кери не был уверен, зовут его или собаку, но решил принять это на свой счет. Кай, не мучаясь сомнениями, юркнул в лаз первым.
Небольшое помещение, в которое парень попал, по-видимому, было лишь преддверием главного сооружения. Круглые колонны отделяли его боковые части от центрального прохода, за которым виднелся ведущий дальше арочный проем. Уже начинавший угасать «светляк» висел в нескольких локтях над полом. Его свет позволял разглядеть черно-белые ромбы каменного мощения под ногами и фигуру Рэниара, пытавшегося разглядеть рельеф на стене.
– Мне кажется, – ловец обернулся к приблизившемуся младшему коллеге, – что это древний храм. Тут повсюду изображения каких-то процессий и надписи, причем рельефы на редкость хорошо сохранились. Дай-ка лампу!
Кери послушно передал источник света и побрел вслед за Рэниаром. Ловцы прошли через несколько комнат, пока причудливой формы арка не вывела их в огромное помещение. Стены уходили куда-то в темноту. Размер этого зала был слишком велик, чтобы свет лампы мог его охватить.
Путники двинулись вперед наугад. Пол здесь вместо черно-белых ромбов был выложен плитками сложных форм, сделанными из черного камня, который, если поднести к нему лампу, поблескивал редкими синими искрами. Кое-где попадались хаотично разбросанные белые плитки в форме звезд. Тусклый огонек выхватывал лишь небольшое пространство вокруг людей, и иногда казалось, что они движутся по настоящему ночному небу. Даже валяющиеся повсюду каменные обломки не нарушали этой иллюзии.
Впереди показалось что-то большое. Поначалу Кери показалось, что они достигли противоположной стены, но по мере приближения стало ясно, что это какое-то огромное сооружение, стоящее отдельно посреди помещения.
Рэниар остановился и поднял лампу повыше, стараясь рассмотреть то, что находилось сейчас перед ними. Но слабенького огонька явно не хватало.
– У тебя есть «светляки»? – спросил он.
– Ага, целый пакет.
– Вот и хорошо, тогда я свои потрачу.
Ловец вытащил из сумки пакет шариков. Раздавив сразу целую горсть, он подкинул их повыше. Белые огоньки медленно поплыли вверх, по мере подъема разлетаясь веером в стороны. Их бледный отсвет пополз по поверхности камня, постепенно выхватывая из темноты гигантское сооружение древних мастеров. То, что поначалу казалось двумя грубо обработанными колоннами, на высоте в три человеческих роста неожиданно слилось в сплошной массив камня, устремляющийся дальше вверх и в глубину зала. «Светляки» поднялись еще выше, и Кери внезапно осознал, что это ничто иное, как передние лапы огромного каменного зверя. Вертикальные желобки на камне обозначили движение мощных мышц. Завитки на камне оказались прядями шерсти, струящейся по бокам. Свет поднялся еще выше и осветил наконец голову фигуры: острую морду с оскаленной зубастой пастью и треугольные уши.
– Это что, собака? – спросил пораженный открывшимся зрелищем Кери. Но ответа не последовало. Обернувшись, он обнаружил, что Рэниар стоит перед статуей, не сводя с нее зачарованного взгляда. Вид у ловца был такой, как будто он увидел то ли выходца с того света, то ли любимого родственника, которого считал мертвым, а тот внезапно заявился живее всех живых.
– Рэн? – встревожено переспросил Кери. Конечно, находка была изумительной, но причины такого сильного потрясения парень все-таки не понимал.
«Кирон хранит Тьму, храм его стоит в северных ущельях, что глубже всех уходят в землю, и поклоняются ему в полночь, когда солнце на небе сменяется луной»
– А? – советник с трудом оторвал взгляд от находящегося перед ним зрелища. – Да. Это… собака. Там еще должны быть крылья.
– Так проверь. «Светляки» у тебя.
– Да. У меня, – послушно согласился Рэниар, но ему понадобилось еще некоторое время, чтобы достаточно вернуться к реальности и перейти к действию. Новая партия огоньков медленно взмыла вверх, освещая бок фигуры. Когда они поднялись достаточно высоко, стали видны огромные крылья, распахнувшиеся над спиной каменного изваяния.
– Духи забытых богов, говоришь? – тихо сказал ловец. – А ведь байки-то почти не врали.

@темы: Ловцы, ТВАРЬчество

---

С днем кинолога, что ли)))

---

Я сваливая на 2 недели на моря. Вернусь 5 июля. В сеть буду заходить, наверное, но нечаасто.

А вам пока фильм Пиотровского о нашей выставке костюма: vk.com/feed?z=video15874750_169040863%2F5112ecb...

---

"Маринованные огурцы "6 соток". Сделано в Индии"
Ась?!

---

Этот козел, который мой кобель, незадолго до своего 11-летия решил испытать новые жизненные ощущения. Он в первый раз в жизни извалялся. Нет, не в тухлятине. Лучше бы в тухлятине. В говне.

Надеюсь, последующее утопление в озере ему достаточно не понравилось, чтобы эксперимент по получению новых ощущений он счел неудачным.
Рада тоже решила не оставаться в стороне от креатива и порезала разом 2 лапы. Что-то этим весенне-летним сезоном на ней уже пробы негде ставить, я бинты и прочую хрень для обработки порезов даже в шкаф уже не убираю, так и храню в коридоре под рукой.

Из позитивного - в нашем засранном непроточном озере было обнаружено нечто выдроподобное. Точнее сказать затруднительно в силу расстояния. Но это точно не птичка. Что-то рыжее, плавающее, ныряющее и с хвостом...

---

Все мои тексты начинаются с гребанного описания города...

Йаду мне.

Да, я ною.

@темы: Alopex lagopus

---

Я тут попыталась смотреть турецкий сериал про Роксолану "Великолепный век".
И хрен бы даже с адски негуманным таймингом: каждая серия по 1,5 часа, на данный момент вышло 136 серий и тикает дальше... Но у турков такие стремные представления о реальности... Я даже вытерпела сердобольных и скромных турецких работорговцев (ну, гнусно ржала, каюсь). Но главная героиня - это нечто...
На фотках она выглядела вроде бы вполне прилично. Но в движении ее лицо, извините, постоянно похоже на это. Вот хоть ты веником убейся, но долго смотреть и не вздрагивать не получается.
Но и это бы еще ничего, если бы не поведение этой... хм... дамы. Вы себе представляете, как нужно допечь русского зрителя, чтобы в ситуации Роксоланы он начал сочувствовать туркам?! Я дошла до этой стадии к концу 4-й серии. К этому моменту даже мне захотелось уже взвыть: "Женщина, сиди в гареме, вари борщ!" Да, я уже на стороне всех тех, кто хочет ее прибить, отравить и удавить. Лучше все сразу. Но заранее знаю, что у них не получится, и это печалит...
Султан - такой добрый милый дядя... Мне вот даже интересно, как они будут потом снимать, как этот милый дядя приказывает всех удавливать: бывших жен, сыновей и прочих...

---

Все-таки мокрые кроссовки на воскресных соревнованиях мне отомстили... Обожаю болеть простудой в жару до +30...

@темы: Alopex lagopus

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Это слишком прекрасно:

Перто отсюда: vk.com/starcon
А теперь пойду фотки с соревнований грузить)))

---

Этот мерсссский Гуголь меня палит))) Каждый раз, когда я набираю "громыко", он предлагает "гандам из ящика", заставляя меня мерзко ржать)))

@темы: no comments

---

А Харлока в кино мы и впрямь дружно прощелкали...

---

Даша подкинула мне подборку гуглопереводов, ржу)))
www.adme.ru/vdohnovenie-919705/gugl-translejt-d...

@темы: Стёб

---

Благодаря святому человеку  Bunkerwuggy у меня теперь почти есть прекрасное:

Осталось дождаться нашей встречи))) И со святым человеком, и с прекрасным)))

@темы: no comments, Книги

---

+7 после позавчерашних +28 - это как-то... эмм... бодрит, в общем!)))

---

"Не ходите в ту сторону, там трех собак не удержат!"
Конечно, не удержат, ага... двух чихуа и одного карликового таксика.
Дорогое мироздание, чего я в тебе не понимаю?